Мое ускорение
Шрифт:
— Саша, как тебе моя кровать, кстати? — изумил меня своим вопросом здоровяк.
— Нормально спала, спасибо, что приютил, — почему-то ехидно улыбаясь, на меня смотрит девушка.
«Это сейчас так все просто у молодежи?» — ворчу как старик про себя я, разочаровываясь в советской действительности.
— Она у себя покрасила дверь, спать нельзя там было, я у себя ей и постелил, а сам ночевал в другой комнате, — простодушно объяснил все Илья.
В первую минуту я засомневался, подумав, мол, договорились рассказать мне сказку, но вижу — не врет медведь.
—
— Что? Да ты что? Я с Леной, — сказал возмущённый хозяин комнаты.
Ну-ну. А ведь, похоже, что правду говорят, или в обоих умерли великие актёры, ибо я верю.
В горкоме все втроем идём в наш личный кабинет, выделенный нам для работы, и застаём безобразную сцену. Какой-то дядя, совершенно некомсомольского возраста и некомсомольского вида, в спецовке, грязной и рваной, орёт на мою орггруппу, чуть ли не брызгая слюной. Все трое комсомольцев вид имеют понурый. «Виноваты», — понимаю я.
— Уважаемый, что за вопли? Вы у себя дома орать будете, а здесь, будьте добры, пасть захлопните и тихо разговаривайте, — вежливо, на «вы», как настоящий комсомолец, говорю я.
— Что? — дядя развернулся к нам и стушевался, увидев суровую рожу Илюхи, который выше его на голову, и вообще, здоровый как сарай.
— Орать не надо! Не дома! — веско поддержал начальника Илюха. — И дома не ори!
— Вы кто такой, и по какому праву мешаете работать? — ласково улыбнулась Александра, выкатив свое главное оружие третьего размера из-за наших спин.
— Я электрик здешний! А они чуть не спалили всё тут! — не смутился нашему напору мужичок.
— Кипятильник только включили, — признал Пашка. — Все чай пьют!
— В буфете пейте! В кабинетах использовать личные бытовые приборы нельзя, — не сдается «фаза».
— А как вы узнали, что они пользуются кипятильником? Замыкание было? Свет там моргал? — спросила опытная Сашка.
— Как надо, так и узнал! — не признается дядя. — Докладную завхозу напишу сегодня же.
— Это я виновата, банку с водой несла по коридору, а Верка из кабинета напротив, увидела и сразу настучала! Зараза. Сами тоже кипятят в банке! — подала голос Полина, тоже выпятив свою грудь, которая, надо признать, побольше, чем у Александры.
Ей бы ещё морду покрасивше, ну или макияж сделать. В будущем из такой крокодилицы вполне можно было бы красавицу сделать.
«Увидела опасность, что отобьют её милого Пашку, и пустила в ход главный калибр», — догадался я.
— Нет, это не Вера Игнатьевна! — сказал электрик, признав правоту подозрения.
— Ну-ка, покажите, где сидит эта глазастая, — говорю я, выталкивая электрика за дверь.
Скандала я не боюсь, раз стукнула на моих ребят, значит уже враг! Нечего с ней церемониться, умасливать бесполезно, а вот ответить в её духе попробую.
Открыв дверь напротив с табличкой «сельское хозяйство» (вот понимай, как хочешь) без стука, вижу комнату раза в два меньше нашей, в которой сидят три женщины. Ни одна из них делом занята не была, одна наливала
— Полюбуйтесь! Вот, все трое пользуются электроприборами! — ликующе говорю я.
— Вера Игнатьевна, в другом кабинете работает, — ехидно ухмыляется дядька электрик.
Дамы смотрят на меня возмущённо, офигевая от моего пассажа, и я понимаю, что нажил себе ещё врагов! Вот как это у меня получается?
Глава 19
Глава 19
На собрании орггруппы тоже было не все гладко. Спор зашёл насчет конкурса красоты. Из всех собравшихся лишь я один представлял, как он должен выглядеть. Зато все остальные были уверены, что понимают в этом больше меня.
— Толя, ну какие 90-60-90? Что, если у неё грудь будет сто, или талия семьдесят, то она не комсомолка? — увещевала меня Сашка.
— Все должны иметь право на участие! — единым фронтом выступала с ней Полина. — Да мало ли у кого какие внешние данные? Главное — комсомольская сознательность!
— И это… я не понял, а зачем им быть всем старше восемнадцати? Напомнить, со скольки лет в комсомол принимают? — басил за Ленку Илюха.
«Чую, будет у нас ещё тот конкурс — одни малолетки и толстухи», — огорченно размышлял я.
Хотя в будущем неформатные конкурсы красоты тоже проводились, но это так… их придурь, а у нас все серьёзно. Мы — зачинатели этого дела.
Ограничились пока конкурсами талантов и спортивным. Про конкурс в бикини я даже не заикался. Ребятам ещё понравилась моя случайно высказанная идея с конкурсом ораторского искусства, мол, зачитать решения партии с трибуны было бы политически верно, но я, как представил эту тоску, высказался сразу категорически против. Сомневался я и насчет дефиле в вечерних платьях и на каблуках. Кто участниц будет учить? Удалось хоть отстоять жюри, ибо изначально все были за открытое голосование зрителей.
— Это потом скандалы будут, — признала Александра, и предложение о создании жюри было принято.
Конкурс будет состоять из трех этапов — зональный — внутри определенного числа комсомольских организаций, районный — в каждом районе города, и по трое человек в финал выйдут от каждого района. Так что, более-менее солидное обоснование мы уже размазали по трем листам бумаги.
Собрание закончилось к обеду, и все разошлись по своим участкам работы. Я лично отправился на будущий проспект города, там намечена была планировка дороги, тротуаров и парка, Илья поехал снова в художественную мастерскую решать вопросы по обелиску, наш новый член орггруппы Александра, уже снабжённая корочкой с печатью горкома ВЛКСМ, собиралась навестить местный спорткомитет. В понедельник её в этой организации пнули на низкооплачиваемую работу и заселили хрен знает куда, а сегодня она там будет с полным правом командовать.