Мое время — ночная пора
Шрифт:
Альфред Даунз уставился на Джейка Перкинса, размышляя о том, что за тридцать пять лет преподавания он еще ни разу не сталкивался ни с таким нахальным, ни с таким расчетливым студентом. Он откинулся на спинку кресла и долго тянул с ответом.
— Когда у тебя выпуск, Джейк?
— У меня будет достаточно баллов к концу этого года, сэр. Как вам известно, я посещаю дополнительные курсы. Но мои родители не думают, что я буду готов к поступлению в колледж в следующем году, так что я с радостью останусь здесь и закончу учебу вместе с моим классом.
Джейк
— Еще я задумал статью, которая может вам понравиться, — сказал Джейк. — Я просмотрел много материалов о Лауре Уилкокс. В смысле, перечитал подшивки «Газетт» и «Корнуолл Таймс» за те годы, что она жила здесь, и, как писала «Таймс», она всегда была королевой бала. У ее семьи имелись деньги, родители души в ней не чаяли. Я собираюсь написать передовицу для «Газетт» и показать, что, несмотря на все блага, которыми наслаждалась Лаура Уилкокс, она из тех, кто сейчас переживает тяжелые времена.
Джейк чувствовал, что его речь вот-вот прервут, и поэтому взахлеб продолжал.
— Думаю, подобная статья убьет двух зайцев, сэр. Даст понять, что детям из благополучных, обеспеченных семей Стоункрофт не гарантирует дальнейший успех, но при этом покажет, что другие выдающиеся выпускники, которым пришлось бороться, добились всего. Я имею в виду, что в Стоункрофте есть как стипендиаты, так и дети, которые сама зарабатывают себе на учебу. Это, возможно, станет стимулом для них, к тому же, такая статья будет неплохо смотреться. Известные газеты рыщут в поисках послесловий к событиям; это как раз то, что им надо, могут вцепиться.
Альфред Даунз несколько минут изучал свой портрет на стене за головой Джейка.
— Это возможно, — неохотно подтвердил он.
— Я собираюсь сфотографировать дома, в которых когда-то жила Лаура. Первый сейчас пустует, но его недавно перестроили, и выглядит он прекрасно. Второй, в который переехала ее семья, на Конкорд-авеню. Я бы назвал его типовым дворцом.
— Типовым дворцом? — озадаченно переспросил Даунз.
— В каждом квартале есть дом, слишком большой или слишком помпезный по сравнению с остальными. Их еще называют хоромами.
— Я не слышал такого выражения, — сказал Даунз, скорее себе, чем Джейку. Джейк вскочил на ноги.
— Не важно, сэр. Но чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится идея написать статью о Лауре, с ее фотографиями, со снимками ее домов-, тех лет, когда она училась в Стоункрофте, и современными, когда она стала известной. А теперь я, пожалуй, пойду, доктор Даунз. Но позволю себе дать вам еще один совет. Если вы намерены организовать этот прием, не стоит приглашать мистера Эмерсона. У меня сложилось впечатление, что все выдающиеся выпускники на дух его не переносят.
65
В десять часов в конторе Крэйга Майклсона раздался долгожданный звонок.
— Генерал Бакли, — доложил его секретарь.
Крэйг поднял трубку.
— Чарльз, как поживаешь?
— Отлично, Крэйг, — ответил обеспокоенный
Крэйг Майклсон собрался с духом. Я должен был знаю, что с Чарльзом лучше говорить прямо, подумал он. Иначе бы он не стал генерал-лейтенантом.
— Прежде всего, возможно, все не тате ужасно, как я думаю, — сказал он, — но я полагаю, что повод для тревоги есть. Как ты вероятно и подозревал, это касается Мередит. Вчера ко мне приходила доктор Джин Шеридан. Что-нибудь слышал о ней?
— Историк? Да. Ее первая книга была о Вест-Пойнте. Мне она очень понравилась, и я читал почти все ее последующие книги. Она хороший писатель.
— И не только, — проговорил Крэйг Майклсон. — Она биологическая мать Мередит, и я звонил тебе, чтобы сообщить, что узнал от нее.
— Джин Шеридан — мать Мередит!
Генерал Чарльз Бакли внимательно выслушал рассказ Майклсона о том, что рассказала ему Джин Шеридан, о стоункрофтской встрече выпускников, и возможной угрозе в адрес Мередит. Иногда он перебивал, но лишь затем, чтобы уточнить, правильно ли понял.
— Крэйг, как ты знаешь, Мередит известно, что она приемная дочь. И она уже давно хочет выяснить хоть что-нибудь о своей родной матери. Вы с доктором Коннорсом сообщили нам, что отец Мередит погиб в результате несчастного случая, перед окончанием колледжа, а ее восемнадцатилетняя мать собиралась поступать в колледж на стипендию. Это все, что она знает.
— Джин Шеридан осведомлена, что я раскрою тебе ее личность. О чем я не рассказал тебе двадцать лет назад, так это что биологический отец Мередит был курсантом Вест-Пойнта. Его сбила машина, водитель скрылся с места происшествия. Произошло это на территории Вест-Пойнта. Тогда ты легко смог бы определить, кто он.
— Курсант! Да, ты не упоминал об этом.
— Его звали Кэррол Рид Торнтон-младший.
— Я знаю его отца, — тихо сказал Бакли. — Кэррол так и не смирился со смертью сына. Поверить не могу, что он дедушка Мередит.
— Так и есть, Чарльз, уж поверь мне. И Джин Шеридан так обрадовалась, поверив, что именно Лаура Уилкокс писала ей о Лили, — это имя она дала Мередит, — что готова принять последний факс, предположительно присланный Лаурой, за непреложную истину.
— Не представляю, где Мередит могла бы познакомиться с Лаурой Уилкокс, — задумчиво проговорил Чарльз Бакли.
— Я тоже. Кстати, если за этими угрозами действительно стояла Лаура Уилкокс, то окружной прокурор собирается предъявить ей обвинение.
— Джин Шеридан сейчас в Корнуолле?
— Да, в Корнуолле. Намерена оставаться в «Глен-Ридж Хауз», пока с ней еще раз не свяжется Лаура.
— Я позвоню Мередит и спрошу, не встречалась ли она когда-нибудь с Лаурой Уилкокс и не помнит ли, где оставила ту расческу. В Пентагоне сегодня заседания, и мне нельзя уехать, но завтра утром мы с Гэйно прилетим в Корнуолл. Не мог бы ты позвонить Джин Шеридан и передать, что приемные родители ее дочери хотели бы пригласить ее завтра вечером на ужин?