Мое зеленоглазое счастье
Шрифт:
Она слабо улыбнулась:
– Пойду умоюсь.
Лиззи поспешила в ванную. Там она наполнила раковину теплой водой и как следует ополоснула лицо.
Обычно она редко давала волю слезам, но сегодня после телефонного разговора с матерью она почувствовала себя такой одинокой и несчастной, что не выдержала и расплакалась.
Посмотрев в зеркало, Лиззи обнаружила, что ее глаза и нос были красными и припухшими. Все же сейчас ей было гораздо лучше, спокойнее. По правде говоря, она начала успокаиваться уже в тот момент, когда увидела у своей кровати Джека. Он выглядел таким сильным, таким надежным. Она была так ему благодарна за то, что он не постеснялся войти. В его присутствии она сразу почувствовала себя защищенной. Ей сразу захотелось броситься в его объятия и уткнуться носом в его плечо.
Но Джек держался на расстоянии. Он был внимателен и заботлив, и ей следовало стыдиться, что она ждала чего-то еще. Ведь он был ей нужен в качестве друга, а не любовника, не так ли?
«Давай же, Лиззи, – мысленно сказала она своему отражению, – расправь плечи. Ты сильная, забыла?»
Но она совсем не чувствовала себя сильной, когда возвращалась в комнату, где ее уже ждал Джек с двумя кружками чая. Он сидел на стуле у ее рабочего стола.
– Ты выглядишь гораздо лучше, – сказал он, когда она опустилась на кровать.
– Спасибо, я действительно чувствую себя лучше, – улыбнулась Лиззи, сделав глоток чая. Он оказался таким, как надо, – горячим, крепким и сладким. – Ты славный парень, Джек. Ты это знаешь, не так ли?
– Да, я слышу это каждый день.
Они одновременно улыбнулись, и Лиззи вдруг захотелось рассказать о том, что ее так расстроило.
– Не возражаешь, если я буду говорить? – спросила она. – Хочу облегчить душу.
– Конечно нет. Можешь представить, что я твоя подружка.
Тогда она уютно устроилась среди мягких подушек и начала рассказывать ему о своей семье, о двух конкурирующих ресторанах, «Розе» и «Сорелле», о давней вражде своей матери с ее братом Лукой, об Изабелле и ее братьях-близнецах.
– Сегодня произошло нечто ужасное, – произнесла она. – Я получила электронное письмо от Изабеллы. Она велела мне позвонить матери и кое о чем ее спросить. Я так и сделала.
На глаза снова навернулись слезы, и Лиззи глубоко вдохнула:
– Синди, первая жена Луки, вернулась в Америку, оставив ему их сыновей-близнецов. Он тогда испытывал материальные затруднения и попросил у моей матери денег взаймы.
Она закрыла глаза, вспомнив, как при упоминании о Луке тон ее матери всегда становился холодным, а выражение лица – презрительным.
– Она отказалась ему помочь.
Лиззи фыркнула и взяла платочек, чтобы высморкаться.
– Возможно, у нее были веские причины для отказа, – мягко произнес Джек.
Лиззи покачала головой:
– Лука ее брат, Джек. Какая сестра откажется помочь своему брату? Да, они всегда были как кошка с собакой, но это непростительно. У нее было много денег, а Лука едва сводил концы с концами. Как она могла ничего ему не дать? Ему нужно было кормить двух маленьких детей. Моя мать, их тетка, не пожалела их… – по ее щекам покатились слезы, – и отец был вынужден отправить Алессандро и Анжело в Америку. Потому что ему было не на что покупать им еду, – ее голос сломался, – и все по вине моей матери.
Лиззи решила сама воспитывать ребенка, зная, что мать одобрит и поддержит ее выбор. Теперь она спрашивала себя, почему мнение Лизы было для нее так важно.
Сейчас ничего уже не имело смысла.
Поставив кружку на пол, Лиззи заставила себя улыбнуться. Теперь, когда она все рассказала Джеку, ей стало намного легче.
– Наверное, ты думаешь, что я делаю из мухи слона, – произнесла она.
– Вовсе нет. Нелегко мириться с недостатками тех, кого ты любишь.
Она вдруг вспомнила о его проблемах с отцом. Джек действительно ее понимал. Внезапно она обнаружила, что за короткое время он стал для нее очень близким человеком.
Они рассказывали друг другу о своем детстве, о своих родителях, о том, как нелегко разочаровываться в идеалах и кумирах. В конце концов, они пришли к выводу, что близких людей нужно прощать, и это успокоило Лиззи.
Они могли бы говорить так целую вечность, но, когда она зевнула, Джек поднялся и взял пустые кружки.
– Спасибо тебе за чай и за беседу, – сказала Лиззи, надеясь, что он не услышит в ее голосе разочарование.
Его зеленые глаза как-то странно смотрели на нее.
– Тебе лучше поспать.
Он собрался уходить, и она внезапно почувствовала себя одинокой. Это не имело смысла. Разве она не хотела быть одинокой, сильной и независимой?
Как ее мать.
О боже.
В ее голове пронеслись слова Джека. Тебе нужно только попросить.
Тогда она под действием внутреннего порыва схватила его за руку:
– Тебе нужно идти?
Он замер:
– Ты просишь меня остаться?
– Думаю, да.
Лиззи задержала дыхание. Она не могла поверить, что делала это.
Ее охватило смущение, когда она вспомнила о недавних изменениях в своем теле. У нее всегда была полная грудь, но сейчас она стала еще больше и тяжелее. Низ живота стал выдаваться еще заметнее.
Внезапно Джек поставил кружки на туалетный столик и присел на край кровати. Сердце Лиззи подпрыгнуло, когда под его тяжестью просел матрац. Она почувствовала исходящий от него запах мыла, увидела, как его зеленые глаза затуманились от желания.
Он сглотнул, и ей показалось, что воздух в комнате наэлектризовался.
Внутри у Лиззи все затрепетало. После того как она недавно отвергла Джека, она не смогла бы его винить, если бы он сейчас встал и ушел.
– Если я останусь, то займусь с тобой любовью, Лиззи.
От переполнявших ее эмоций у нее сдавило горло, и она смогла только кивнуть.
Его взгляд перестал быть настороженным, глаза заблестели, как раньше. Он не побрился, и Лиззи провела кончиками пальцев по его подбородку, покрытому щетиной.
– Ты такой красивый и колючий, – улыбнулась она.