Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут
Шрифт:
– Буду ждать с нетерпением!
Весь день глаза у нее слипались, она еле шевелила руками, то и дело путая инструменты и раздражая врачей своей медлительностью.
– Алимова, у тебя что – обе руки левые? – спросил удивленный заведующий, когда они возвращались из реанимации. – Что с тобой?
– Дежурство тяжелое было. В сорок шестой палате послеоперационный температуру дал почти сорок один, до пяти утра ничего сделать не могла.
– Ну, потерпи, скоро домой пойдешь, отоспишься.
Мечты,
«У меня дома отоспишься, как же! Свекровь искренне считает, что на моей работе уставать невозможно, поэтому придумывает все новые и новые дела по дому, которые нужно сделать именно в тот день, когда я вернусь с полторушки. И попробуй откажись – сразу начнется: какая я неблагодарная, какая ленивая, как ничем не хочу ей помочь, как нет от меня никакого толку… Короче, проще сжать зубы и сделать, чем выслушивать…»
Алена уже вышла из больничного двора, направляясь к остановке, когда рядом с ней остановился огромный серебристый джип. Стекло передней двери поползло вниз, и в окне появилась улыбающаяся физиономия Кочана:
– Садись, кукла, прокачу!
– Спасибо, я на автобусе.
– Садись, тебе говорят, Григорий Валерьевич велел тебя домой доставить.
– Не надо.
– Мне что, выйти и силой тебя запихнуть? – разозлился Кочан, открывая дверку. – Сказал, садись!
Ей ничего не оставалось делать, как подчиниться и сесть на заднее сиденье. Возможно, в другое время она разглядывала бы тачку во все глаза, но не сегодня – так устала, что не заметила, как задремала, едва успев назвать адрес. Очнулась оттого, что ее трясли за плечо.
– Эй, подруга, твоя остановка! Ну, ты здорова спать, еле добудился! – весело сказал Кочан. – Что же работаешь так много, аж на ходу спишь? Муж не обеспечивает?
– Не твое дело, – пробурчала Алена, вылезая из машины.
– Понятно. Надо правильных мужей выбирать, чтобы по ночам не в больничке мантулить, а дома в постели кувыркаться!
Это было сказано уже во второй раз за сутки!
– И где ты был всю мою жизнь со своими советами? – разозлилась она. – Спасибо, что довез.
– Да не за что, красавица! – захохотал Кочан, и джип сорвался с места, распугав стаю голубей, которых регулярно прикармливали старушки.
Войдя в квартиру, Алена без сил опустилась на пол в прихожей.
– Господи, как же все обрыдло! – пробормотала она вполголоса, понимая, что даже сил снять сапоги у нее не осталось.
Вадим вышел из кухни, уставился на жену:
– Ты чего на полу?
– Устала…
Он подошел, помог раздеться, довел до комнаты.
– Там мать хрусталь велела в стенке перемыть… да ладно, я сам, – сказал он, укрывая Алену одеялом. – Поспи.
«Сто процентов, ему деньги нужны, и потому решил задобрить меня… Денег у меня все равно нет, до получки осталось ровно сто рублей и две недели».
…Проснулась она от ора свекрови:
– Вадим, это не мужское дело! Драить посуду должна женщина!
– Мать, потише, – попросил Вадим. – Она устала, пусть поспит.
– Вадик, сынок, она только и делает, что устает и спит! И потом – что произошло у вас позавчера?
– Не лезь!
– Как я могу не лезть, когда все соседи шушукаются о том, что мой сын бьет жену?!
– Я ее не бью, а позавчера… Ты ж понимаешь – выпил немного, Аленка вспылила, слово за слово…
– Вадик, я тебя очень прошу, сынок, не трогай ее больше! Это не на нее, а на нас бросает тень, пойми! Ведь ты воспитанный мальчик, из приличной семьи! Ей вообще повезло, что она попала в наш дом, что мы с отцом терпим ее присутствие рядом с тобой. И брось сейчас же тряпку, пусть Алена встанет и доделает!
Хлопнула дверь спальни.
«Ясно – пошла рыдать и заламывать руки», – Алена поднялась и побрела в гостиную, молча отстранила Вадима от таза с мыльной водой и стала домывать хрустальные фужеры. Муж уселся в кресло, наблюдая за ней.
– Аленка, может, в кино рванем?
– Деньги появились? – поинтересовалась она.
– Ну, что ты опять? Все деньги, деньги… Одно бабло на уме! Скучно с тобой!
– Да? Зато с тобой очень весело! Посмотри на меня – у меня глаз фиолетовый, губа опухла… Вадим, я не могу так больше! А деньги – ты понятия не имеешь, как их заработать, зато хорошо знаешь, как потратить!
Алена со злостью швырнула тряпку в таз и пошла в комнату, упала там на диван и заплакала. Муж притащился следом, сел рядом, положил руку на спину.
– Слушай, ну, хватит уже! Что ты ревешь все время, как старая бабка, честное слово! – проговорил он с досадой. – У моих друзей жены как жены, веселые, погулять любят, тусовки всякие, а ты…
– Я?! А что я?! – закричала Алена, сев. – У жен твоих друзей мужья деньги зарабатывают, а я все сама, все сама, и ты еще погоняешь меня, свесив ножки! Мне некогда по тусовкам бегать, и сил нет, понятно?! На работе дурдом, домой идешь – ноги не несут, то же самое!
– А что тебе не нравится? – заорал Вадим в ответ. – Я не виноват, что этой стране не нужны инженеры-электронщики, а нужны торгаши и быки с квадратными мордами! Я не для того пять лет учился, чтобы на рынке трусами торговать! А ты, милая, сначала институт закончи, потом меня жить учи!
– Я закончила бы его давно, да тебе жрать нечего будет, если я работу брошу! Я из-за тебя не могу никак последний курс отучиться, потому что не хочу матери твоей на шею сесть, понял? И не тычь мне своим высшим образованием, все равно от него толку никакого!
Он ударил ее по щеке и вышел, шарахнув дверью. Вот так всегда – стоило заговорить с ним о работе, как он тут же строил из себя непонятого гения и отвешивал Алене оплеухи, якобы в сердцах.
Ночевать он не пришел, Алена не очень расстроилась, а Регина пилила ее все утро деревянной пилой. Наконец Аленино терпение лопнуло, и она заорала: