Мое злое сердце
Шрифт:
– Дора, – сказал он осторожно, – ты уверена, что в беседке кто-то был?
– Как? – Я почувствовала давление в груди. – Почему ты говоришь «был»?
Юлиан взглянул на меня беспомощно и показал лучом своего фонарика на дверь.
– Дора, в беседке никого нет.
– Что?! Что ты такое говоришь!
Я вырвала из руки Юлиана фонарь, выбежала в сад и помчалась по дорожке. В это время гроза разбушевалась с новой силой. Молнии прочерчивали небо, грохотал гром, лило как из ведра. Несколько раз я поскальзывалась на мокрой траве,
Никакого парня там не было.
– Эй! – крикнула я, вскакивая на ноги. – Эй, где ты, отзовись!
Я слышала, как вдалеке Юлиан зовет меня. И тут звук его голоса перекрыли сирены полиции и скорой.
11
– Так что у вас тут случилось?
Санитар скорой помощи рассерженно смотрел на нас с мамой и Юлиана. Он выглядел усталым и напряженным, так же, как и мамусик, чье лицо было опухшим от сна и выпитой накануне бутылки вина. Санитар стоял с нами под козырьком возле входной двери, сверху потоком лились дождевые струи. В зеркальных оранжевых полосках его куртки отражались синие огни полицейской машины. Его коллега в санитарной машине погасил фары.
– Где сейчас раненый парень?
– Не знаю. – Я пыталась избежать любопытных и насмешливых взглядов зевак, столпившихся вокруг четверть часа назад.
– Никого! – крикнул старший полицейский, стараясь перекричать гром.
Он бегал под проливным дождем туда-сюда. Это был высокий мужчина с угловатым лицом и морщинками около глаз, и вряд ли «гусиные лапки» появились у него от улыбок. Опрос, которому он меня подверг по прибытии, походил на допрос опасного рецидивиста. Но, учитывая погоду, неудивительно, что напрасный вызов его разозлил.
– Мы все здесь обыскали, – сказал он, сбивая капли дождя с униформы. – Нет тут нигде никакого парня.
Мама посмотрела на меня серьезно:
– Дора, спрашиваю тебя еще раз: ты действительно видела этого парня?
– Он был здесь, мама! Лежал под столом.
– Но ты его не видел? – спросил полицейский у Юлиана.
– Нет. Когда я пришел в беседку, там никого уже не было.
Юлиан бросил на меня сочувственный взгляд и пожал плечами. Кивком я дала понять, что со мной все в порядке. По крайней мере, он сказал «уже не было», а не просто «не было». Какой вес может иметь одно маленькое слово!
– Какие повреждения у него были? – продолжил опрос полицейский. В этот раз он обращался ко мне.
– У него была рана на голове. Я вам уже говорила. Он едва дышал и бормотал нечто нечленораздельное.
– И в то же время он исчез, пока ты бегала домой? – Санитар испытующе смотрел на меня. – С ранением головы? Хотя едва мог говорить?
– Да, черт возьми! – крикнула я ему в лицо. – Не мог же он раствориться в воздухе?!
Мама положила мне руку на плечо и увела в коридор.
– Дора, послушай, – сказала
– Поверь мне, мама, я его видела! Он был здесь! Я его даже трогала!
– Тогда, в школьном туалете, ты тоже была уверена, вспомни.
Я заметила слезы в ее глазах. Разумеется, я помнила. За мной по коридору гнался Кай – с одутловатым посиневшим лицом, расширенными глазами и открытым ртом, такой, каким я обнаружила его в кроватке. Я закрылась от него в туалетной кабинке и заперла дверь на щеколду. И никого не хотела к себе впускать. В конце концов слесарь взломал дверь, и меня отправили в психушку.
– Пожалуйста, мама, не надо, – прошептала я. – Сейчас все иначе. Парень был таким же реальным, как ты! Я его видела, говорила с ним и держала его за руку. Это не был мираж, точно!
Полицейский подошел к нам. По его взгляду я поняла, что он слышал нашу беседу слово в слово.
– Ты говорила, что его преследуют, – сказал он, избегая моего взгляда. – Сказал ли он, кто за ним гонится?
– Кто-то, кто хочет его убить.
– Ага. – Полицейский обменялся беглым взглядом с мамой.
В этот момент мне захотелось закричать. Но я понимала, что только усугублю положение, укрепив их обоих в подозрениях.
– Назвал ли парень какое-нибудь имя? – спросил полицейский.
– Нет, никаких имен.
– Но что-то он сказал?
– Он выглядел как безумный. Вероятно, из-за ранения головы.
– Что он сказал, Дора? – спросила мамусик.
Я вынуждена была сглотнуть слюну и помотала головой. Полицейский не спускал с меня глаз.
– Если ты что-нибудь знаешь, милая, скажи мне.
– Он не назвал никакого имени.
– Скажи наконец! – взорвалась мама. – Неужели ты не видишь, что мы все уже вне себя от злости?
– Хорошо, – ответила я сухо. – Он сказал, что за ним гонится дьявол.
Тут в мимике полицейского что-то изменилось. Он посмотрел на меня так, будто ослышался.
– Хорошо, Дора, – сказала мама, затаскивая меня в дом. – Иди в свою комнату. Я все улажу.
– Нет! – зарычала я. – Я не сумасшедшая! Парень был здесь, черт побери, он здесь правда был! Почему вы мне не верите?
– Мне очень жаль, – сказала мамусик полицейскому с санитаром. – Моя дочь пережила нечто очень тяжелое и с тех пор…
Я зажала уши руками и выбежала мимо них под дождь. Холодные капли хлестали меня по лицу, смешиваясь с моими горячими слезами, пока я мчалась по улице. Когда я наконец остановилась, то заметила, что за мной гонится Юлиан на своей «Веспе».
– Куда ты помчалась? – спросил он, стирая капли дождя с лица.
– Я его видела, – повторила я, – он действительно лежал в беседке.