Мое злое сердце
Шрифт:
Я почувствовала, как кровь ударяет мне в голову, пока обшаривала другие карманы, но, кроме пачки жвачки, ничего не нашла.
– Вот дерьмо! Наверное, двадцатка выпала у меня из кармана…
Сине-зеленая продавщица равнодушно смотрела на меня.
– Может, я обслужу другого покупателя, пока ты ее поищешь? Сохранить твои покупки?
Меня затрясло. Только что я держала купюру в своей руке, я ее видела и ощущала, это ясно. Деньги были здесь, значит, я потеряла их по дороге к кассе.
– Вот они, – произнес кто-то рядом со мной.
Это был тот самый парень. Из-за волнения я не заметила,
– Тебе не нужно было этого делать. Наверняка мои деньги где-то валяются.
– Тогда давай их поищем, – ответил парень и улыбнулся. – Но сначала мне надо оплатить свои покупки, а то господин с огромным пакетом собачьего корма меня порвет.
Он кивнул на пожилого мужчину, и я рассмеялась.
– Меня, кстати, зовут Юлиан, – сказал он, пока мы шли бок о бок между рядами полок.
– Дора, – представилась я.
– Ты заходила в молочный отдел?
– Нет, я была там, где сыры.
Мы искали в каждом закутке, но купюра словно испарилась, хотя мы дошли до самого входа.
– Вот дерьмо! – снова взбесилась я.
– Никаких проблем. Ты вернешь мне двадцатку, когда у тебя будут деньги, окей?
Я посмотрела на него:
– Дело не только в деньгах, а… – Я не знала, как закончить фразу. Вспомнила о том, как Юлиан выглядел, выходя от доктора после сеанса. – Просто я должна быть уверена, что купюра у меня действительно была. Понимаешь?
Он наморщил лоб, и там надулась синяя вена.
– Ты же говорила, что, когда вошла в магазин, деньги у тебя были?
– Да… – Я закусила нижнюю губу.
– Так в чем же дело?
– Понимаешь… иногда я не могу доверять самой себе.
– Вот, значит, как? – Он кивнул с серьезным видом. – Я тебя понимаю.
– Правда?
– Да, конечно. Я знаю, что это такое.
«Просто-напросто психоз», – подумала я и улыбнулась, хотя вовсе этого не хотела.
– Верю, что ты знаешь. Вчера я видела, как ты выходил от доктора Норда. Давно проходишь терапию?
Юлиан рассмеялся:
– Ах, знаешь ли… Нет, я его сын.
«Прекрасно, – подумала я. – Просто прекрасно! Если у меня на пути будут лежать 50 лошадиных лепешек, я умудрюсь вляпаться в каждую».
– Мне жаль, – сказал он, – я не хотел тебя расстроить.
– Нет, все в порядке, – ответила я, хотя мое лицо могло соперничать цветом с постером на стене, рекламирующим «всегда свежие томаты». – Все окей. Теперь я знаю, куда принести деньги.
Юлиан взглянул на часы и пожал плечами:
– Сегодня не получится. Я скоро должен уйти и вернусь поздно. Но в другой раз – охотно. До скорого.
– До скорого.
Он пошел к своей «Веспе», закрепил пакет на крючке и поехал. Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Потом вернулась в супермаркет и еще некоторое время поискала пропавшую купюру. Безуспешно. Казалось, ее никогда и не было.
5
Через час я сидела на полу своей комнаты и была готова разрыдаться. Сжимала кулаки и подавляла злость, которая охватывала меня со скоростью степного пожара. Это было паническое, темно-красное чувство отчаяния. Передо мной лежало содержимое моего кошелька: шесть
Между тем я была уверена, что купюра в двадцать евро существовала. Я сама достала ее из кошелька и засунула в карман джинсовой куртки, перед тем как поехать на велосипеде в универмаг. На входе я еще раз достала и пересчитала деньги, чтобы убедиться, что я действительно, действительно, действительно их с собой взяла! – и двадцатку при этом видела. В последний раз.
После отъезда Юлиана я еще раз проделала весь свой путь по супермаркету. В четвертый раз я заглянула даже в те ряды, куда не заходила, – на случай, если купюру сдуло туда сквозняком. Ничего. Зеро. Кроме двух комков пыли, детской соски, двухцентовой монетки и порванного чека, среди полок я ничего не нашла. Я сжала кулаки еще сильнее, острые ногти больно впились в ладони. Это было реальное ощущение.
Забавно, сказала я себе. Если я не нашла купюру, это ведь не значит, что ее никогда не существовало. Не исключено, что кто-то ее заметил и спрятал еще до того, как я обнаружила пропажу. Такое вполне могло произойти. Вероятно, этот кто-то даже видел меня на кассе или наблюдал за нашими с Юлианом поисками, думая: «Ищите, ищите, а я пока воспользуюсь вашими денежками. Находка принадлежит тому, кто нашел!» Что-нибудь в этом роде. «Мир не честен, – думала я, – своя рубашка ближе к телу». И так далее. Поэтому еще долго я не соглашусь признать себя сумасшедшей.
«Не поэтому, – поправил меня внутренний голос. – Когда ты соберешь достаточно доказательств, что не можешь доверять себе, у тебя появятся основания для этого. Но речь идет не о том, чтобы сойти с ума, а о том, чтобы снова стать сумасшедшей. Тут есть существенная разница». – «Неужели? Я не сумасшедшая. Я всего лишь ошиблась, такое с каждым может произойти». – «Разумеется, – согласился внутренний голос, однако это прозвучало неубедительно. – Мне это безразлично, но для себя ты должна решить». Именно это я и делала. Решила, что нет смысла без конца в себе копаться. Главное, что двадцать евро исчезли. Этого уже изменить. Вне зависимости от того, были у меня эти деньги или нет. Потеряно значит потеряно. Точка.
Я пошла на кухню, достала покупки и вставила CD-диск в стоящий на полке плеер. Начала готовить, в то время как Kings of Leon [3] наполняли весь дом громкой музыкой. Время от времени они играли песню «Нет денег». Пока готовилась лазанья, я думала о Стефано. В своем теперешнем состоянии я начала понимать, почему его так привлекала кулинария, почему это было для него важно. Приготовление пищи может вдохновить. Ты создаешь нечто, что ароматно пахнет и будет приятным на вкус, и кто-то этому обрадуется. Это умиротворяющее чувство, особенно когда тебе кажется, что вокруг сплошное дерьмо.
3
Kings of Leon – американская музыкальная группа, играющая в стиле альтернативный рок.