Могила галеонов
Шрифт:
— Отворите ворота! Впустите их! — завопил часовой.
— Идиоты! Ослы! — заорал в ответ командир крепостного гарнизона. — Как я теперь смогу начать бой с противником, когда тут целая куча женщин, детей и стариков? Как я смогу послать гонца с просьбой о подкреплении, если они блокировали дорогу? Я должен дать знать дону Педро де Акуне. Освободите дорогу!
Действия командира крепости по крайней мере ограничили число гражданских, о которых ему предстояло беспокоиться. Когда он наконец отворил ворота, подчиняясь неизбежному, двадцать пять безжизненных тел неподвижно лежали на мостовой… Дон Педро де Акуна, капитан флотилии галер, был единственной надеждой города. К нему защитники крепости и послали
Английские корабли вошли в порт Кадиса столь нагло, как будто это была флотилия под командованием самого короля Испании. Группа галер (другие военные корабли в то время в Кадисе отсутствовали) вышла им навстречу. Пушки англичан дали залп, и галеры отступили, повернув к берегу. Орды английских моряков, подобные хищнику, не встретившему естественного врага, брали на абордаж испанские суда, захватывали, а то и просто сжигали грузы и корабли. Бессмысленное уничтожение ценностей делало налет англичан еще более жутким.
Они захватили хорошее торговое судно, вышедшее из доков, судя по всему, не более пяти лет назад. Построенное искусными мастерами, десятки лет копившими знания и опыт, в нормальном мире оно служило бы людям долгие годы, возило бы масло и соль, вино, оливки и ткани для растущего населения Европы, давая работу капитану и команде, кормя и одевая их жен и детей и принося новую прибыль разбогатевшим купцам. Теперь же огонь за несколько минут охватил деревянное просмоленное судно. В порту стало темно, и все звуки заглушил адский рев пламени, в котором гибли испанские корабли. Повсюду сновали шлюпки, перевозившие захваченную добычу на те суда, которые Дрейк велел отправить на родину. Всем людям Дрейка здесь хватало работы.
— Эй вы, там! — заорал Дрейк, обращаясь к Грэшему был их первый контакт после разговора в капитанской каюте). — Я хочу посмотреть, чего вы стоите в драке! Вон есть мост, связывающий Кадис с Большой землей. Берите две лодки и захватите его для меня. Поработаете и на себя тоже.
Бездеятельность в такое время, когда противник может тебя случайно подстрелить, томила и Грэшема, и Джорджа. Оба они спрыгнули в ожидавшую их лодку. Матросы признали в них командиров просто потому, что оба они были одеты как дворяне.
— Наконец начинается дело! — воскликнул Джордж. Его весьма непривлекательное лицо даже казалось краше благодаря его радостному возбуждению. Если он и чувствовал какой-то страх, это было совершенно не заметно. А может, он и вовсе не чувствовал страха. Грэшем неплохо знал своего друга. Тот едва ли умел скрывать свои чувства, хотя сам всегда старался раскусить чужие хитрости.
— Отчего у нас так мало людей? — с беспокойством спросил Грэшем. — Если этот мост — действительно единственная связь с Большой землей и если Дрейк хочет захватить Кадис, то он очень серьезная цель.
— Да не хочет он захватить Кадис! — ответил Джордж. — Сам подумай, старина, что бы он стал делать с этим городом? Пытаться удержать его, воюя против всей испанской армии? Его дело — совершить налет и поджечь корабли в порту. Корабли и их груз — все, что ему нужно. А захватив мост, он лишит испанцев связи на время и заставит их дважды подумать, прежде чем они пошлют за подкреплением до рассвета. Вот и все.
Обе лодки быстро направились прямо в сторону моста. В результате пустой юношеской бравады двух друзей англичане оказались как на ладони, когда их противник неожиданно появился сзади. Галеры устремились к их лодкам, внезапно возникнув из густых облаков дыма. Они стояли в укромном месте, ожидая подобной атаки врага. Манион в тревоге схватил Грэшема за руку. Его лицо выражало смятение, чего прежде хозяин никогда не замечал за своим верным слугой.
— Хозяин… — начал он. Так Манион никогда не называл Грэшема, которому он в жизни часто заменял и брата, и даже отца. Грэшем хотел было сказать Маниону, чтобы тот разговаривал по-человечески, но, посмотрев на лицо слуги, воздержался от этого. — Хозяин, — повторил Манион, — мы погибли! Вы меня слышите? У них на этих галерах нет пушек для стрельбы по кораблям. Они стреляют из пушек по людям. Они убьют нас. Выведите нас отсюда!
Манион впервые подобным образом умолял Грэшема о чем-то. Но тут он и сам заметил: галеры даже ближе к ним, чем казалось Маниону. Джордж смотрел на них, вытаращив глаза. Он, видимо, раньше Грэшема понял — им всем пришел конец. Но тут передовая галера открыла огонь по лодкам! На глазах потрясенного Грэшема вторая лодка, в которую угодило тяжелое ядро, пошла на дно вместе с еще уцелевшими после выстрела людьми.
— Прочь отсюда! — заорал Грэшем, и рулевой тут же повернул руль, а гребцы налегли на весла с силой отчаяния. Грэшем почувствовал, как им овладело безумие обреченного. — Мы погибли, — объявил он своей потрясенной команде. — Мы погибли по всем расчетам: наша лодчонка на веслах не может тягаться с этой бестией. — Он указал на вторую галеру, быстро нагонявшую их лодку, и продолжал: — Или, точнее говоря, мы погибли, если не будем грести как дьяволы и не натянем нос проклятым испанцам.
Матросы повеселели, и лодка вдруг сорвалась с места, словно в нее ударила молния. Ветер донес запах нечистот с ближней галеры.
«И как эти там, на галерах, выносят эту вонь? Или они притерпелись?» — подумал Грэшем. Он обернулся. Вторая галера оставила их в покое, занявшись преследованием двух английских катеров, подошедших слишком близко. Первая же продолжала гнаться за ними. Теперь уже отчетливо слышалась барабанная дробь — под ритмичные удары гребцы на галере поднимали и опускали весла. Их небольшая лодка пока шла быстрее, но галера продолжала набирать скорость. Будут ли они снова стрелять? Надо думать, будут. Грэшем помнил, сколько времени требовалось матросам на борту его собственного корабля на перезарядку пушки. Видимо, испанцам нужно не больше времени. Его мозг лихорадочно заработал. Он попытался вычислить время для всех операций, которые требовались испанским пушкарям. Вот испанские матросы отводят свое орудие назад, довольные столь метким выстрелом по первой лодке англичан. Вот они чистят ствол. Вот они заряжают орудие порохом, затем выбирают ядро, то, которое выглядит наиболее гладким и круглым. Плохой пушкарь проверяет, как ядро будет входить в ствол орудия, чтобы определить, правильного ли оно калибра, а хороший просто оценивает калибр ядра на глаз. Потом они закладывают ядро в ствол так, чтобы оно прилегало к пороховому заряду. Затем надо прицелиться и навести ствол орудия на лодку с наглецами, решившими, будто им удастся захватить Кадис. Потом надо выбрать момент, чтобы качка не помешала точному выстрелу в цель, зажечь фитиль и поднести его к запалу, требуется совсем немного времени, чтобы вспыхнул основной пороховой заряд…
«Вот сейчас!» — пронеслось в мозгу у Грэшема. Он быстро и резко повернул руль, пытаясь развернуть лодку, так что гребцы едва успели сохранить равновесие. Через секунду громыхнуло вражеское орудие. Ядро упало в воду примерно в трех футах от борта лодки, как раз на то место, где они находились бы, если бы Грэшем вовремя не сманеврировал. Матросов окатило водой, поднятой в воздух при падении ядра. К удивлению Грэшема, эти олухи засмеялись, как будто в том, что они едва избежали гибели, было нечто веселое.