Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Он шел бодро, хоть отяжелевшей походкой, подозрительно вглядываясь в прохожих: возможны были неприятные встречи со старыми знакомыми по Венеции. Мастер-месяц не опасался, что у него будут вырваны сердце и внутренности, но неприятность случиться могла. На всякий случай он всегда носил при себе небольшой пистолет и тяжелую, налитую свинцом палку. С палкой и ходить было удобней: он очень потолстел.

Улицы были полны людей. В Верону уже прибыли или должны были прибыть оба императора, пять королей, множество владетельных особ менее высокого ранга и все знаменитые министры Европы. «Естественно, что тут не до моей красотки», – думал мастер-месяц. Герцогиня Пармская ему понравилась. Он, впрочем, не раз и прежде видал ее на улицах Пармы. В последний раз встретил прошлым летом. «Тогда была грустна, голубушка; похоронила мужа», – с улыбкой думал он, вспоминая объявление, появившееся в «Пармской газете»: без траурной каймы, не называя имени, официальная газета сообщала, что 5-го мая скончался почтенный супруг нашей августейшей государыни. Мастер-месяц политикой особенно не интересовался,

но его тогда все же развеселило, что как «почтенный супруг нашей августейшей государыни» обозначается Наполеон I. «Нет, нет, в объявлении они могли все-таки его назвать, если не по имени, то хоть по фамилии. Фамилия известная, не утаишь», – весело подумал мастер-месяц и теперь. Чужая глупость всегда очень его радовала. Еще веселее он вспомнил двух кавалеристов на клячах и их салют шпажонками. «Ей, бедненькой, салютовали не такие армии! И мальчишку тоже называют «сыном ее высочества, герцогини Пармской», точно он незаконный сын от неизвестного отца», – благодушно думал мастер-месяц, имея в виду ребенка, которого называли герцогом Рейхштадтским. «Значит, у него будет братец или сестрица. Старайтесь, граф»… – «Louise, je t'aime!», – вспомнил он, засмеялся и вдруг подумал, что немец Нейпперг не стал бы говорить по-французски с немкой Mapией-Луизой: попугай, верно, воспроизводит голос Наполеона. Мастер-месяц ахнул. «Хоть через попугая, а услышал!…»

Он остановился у кофейни. Торопиться собственно было некуда. По правилам следовало бы тотчас оповестить начальство о благополучном прибытии ее высочества. Но мастер-месяц понимал, что большого впечатления это известие не произведет, – можно сначала выпить рюмку марсалы. Он незаметно осмотрелся. На террасе людей было немного, старых знакомых не было, и никто по виду на карбонария как будто не походил. Мастер-месяц, однако, знал, что наружность обманчива: «вдруг добрый родственничек?» Он занял угловое место: так сзади никто подкрасться не мог.

XIII

Последняя смена из шестидесяти лошадей была для царя приготовлена австрийским дворцовым ведомством милях в пятнадцати от Вероны: несколько прекрасных колясок, экипажи и повозки для вагенмейстера, для второстепенных служащих, для агентов полиции, для слуг, для вещей. Часов в пять утра на станцию прибыл австрийский генерал-адьютант с гусарами. Узнав, что император Александр спит, генерал тоже где-то прилег: место для него нашлось, хоть казалось, что решительно вся станция занята русскими. Ночевать в коляске было неудобно.

Александр I проснулся, как всегда в дороге, в восемь часов утра. Спал он плохо. Накануне до поздней ночи читал во французском переводе книгу Иова и комментарии к ней госпожи Гюйон. Дочитал до главы 17-ой и остановился на словах: «Прошли дни мои и рушились мои думы, достояние моего сердца… Если я жду, то преисподней, жилища моего. Во мгле постлал я мою постель. Говорю гробу: отец мой ты, а червю: ты мать и сестра моя. Где после этого моя надежда и кто ее увидит? В преисподнюю сойдет она, и вместе с ней упокоюсь я в прахе»… Ему показалось, что это написано прямо о нем. Читать ответ Вилдада Савхeянина ему не хотелось: ответы собеседников Иова казались ему гораздо более слабыми, чем жалобы и проклятья. Все же он заглянул и в 18-ую главу, прочел и подумал, что, кажется, ошибался, ответ тоже очень силен: «О, терзающий душу свою в своем гневе! Для тебя ли опустеть земле и скале сдвинуться с места? Да, гаснет свет у беззаконного, и не светит пламя его огня. Своими ногами запутал он себя в тенета и по тенетам он ходит. Зацепляет за пяту петля, и скрытно разложены по ней силки»… Это тоже было о нем. Не в силах раскрыть противоречие, – оба как будто говорили одно и то же, – он положил книгу и тотчас задремал.

Во сне с Вилдадом Савхeяиином странно связался квакер Аллен, и уж больше ничего понять было нельзя, хоть, пока спал, казалось, что все совершенно ясно. Проснувшись, он думал о настоящих, неясных и тяжелых делах. Морщась, вспоминал о квакере Аллене, – зачем оказал в Вене этому туповатому человеку такое внимание, такой почет? «Да, да, во мгле постлал я постель свою… И все вы, не найду между вами мудрого, сколько бы вы ни говорили… Незачем скакать за тридевять земель на этот нелепый конгресс, совещаться с жуликом Меттернихом и с болваном Веллингтоном», – с досадой думал он (из-за вчерашней ли книги или по привычке – о политических делах – думал по-французски). – «Но перерешать теперь поздно. Лучше оставить по старому и русские дела, и итальянские, и греческие… А экспедиция в Испанию? Если французы пошлют войска на Мадрид, отчего мне не послать армии на Константинополь? Борьба с революцией? Что такое революция? Православные христиане хотят силой освободиться от мусульманского владычества, – какая же это революция?»

Его жизненный опыт теперь говорил ему, что в жизни почти ничего изменить нельзя. Вернее, изменить можно, – Наполеон ведь был свергнут, и французская революция кончилась, – однако при этом все всегда выходит совершенно не так, как надеялись и ждали, – может быть, лучше было и не менять: наименее плохая политика заключается в том, чтобы возможно меньше вмешиваться в какие бы то ни было, особенно в чужие, дела. «Но если вмешиваются другие? И разве невмешательство не есть также вмешательство? Не вмешиваясь в греческие дела, я позволяю туркам делать что им угодно в стране, которая им не принадлежит. А заявляя, что я в эти дела не вмешиваюсь, я лишь толкаю греков на обращение за помощью к Англии или еще к какой державе, не имеющей к ним уж совсем никакого отношения»…

Ответить тут было невозможно, как почти во всех политических спорах: здесь

все были правы. Греки хотели свободы, русская военная партия стремилась к изгнанию турок, т. е. к захвату Константинополя, квакер Аллен советовал думать только о спасении души, и спорить не стоит, так как нельзя, за отсутствием общего мерила, сказать, что лучше: спасение души, или свобода, или увеличение России? Вместе с тем идет личная, следовательно настоящая, жизнь – женщины, ослабление слуха, дела, речи, переговоры. При мысли о конгрессе, о торжествах, о приемах, он сразу почувствовал скуку, неодолимую, наследственную скуку, какая может быть только у царей. «Хоть бы приехала Зина Волконская? Но и это теперь не так уж важно. Зато та идиотка будет наверное», – с внезапной улыбкой подумал он, разумея влюбившуюся в него жену нового маркиза Лондондерри. «Очередная победа. Бывали и более блестящие»… [9]

9

Фр. фон-Генц рассказывает в письме к Пилату из Вероны, от 26 ноября 1822 г.: «Леди Стюарт, совершенная дура («eine vollkommene Naerrin»), уверила себя в Вене, что произвела на царя сильное впечатление. «Hier hat sie sich jedes erdenkliche Ridicule gegeben, um dies der Welt glauben zu machen».

Чай он пил в постели. После молитвы и туалета принял князя Волконского, который в последнее время входил к нему в дорожном тулупе. Царь знал, что эта вольность вызывает толки, досаду и недоумение у других генерал-адьютантов. «Как их может занимать подобная ерунда? Но и меня когда-то, да еще не очень давно, занимала такая же. Теперь желать для себя нечего, это и сила, и слабость моя по сравнению с ними со всеми. «И был тот человек знатнее всех сынов Востока»… Ему постоянно говорили, что нет в мире человека могущественнее, чем он, со времени падения Наполеона. Это в самом деле было близко к правде, но теперь могущество казалось ему мнимым и почти ничего в нем не вызывало, кроме скуки, утомления и тяжелого чувства: после бурной жизни он и к этому слишком привык. – «Кто, говоришь, приехал? Кто?» – переспросил он с досадой. Волконский, чуть повысив голос из-за плохого слуха царя, сообщил, что на станцию прибыл ночью австрийский генерал-адьютант и просит разрешения представиться. – «Новый какой-то. Кажется, всех их знаю, этого не знаю. И фамилии не разобрал, такие у них фамилии», – сердито сказал князь. – «Очень нужно было. Разговаривай с ним всю дорогу», – подумал Александр I. Ничего не ответив, он вышел к генерал-адьютанту с готовой приветливой улыбкой, выслушал то, что полагалось, спросил то, что полагалось, – как приехал император Франц и не слишком ли устал от дороги? Спрашивать подробнее не требовалось, так как Александр Павлович только что видел всю императорскую семью в Вене: австрийский император выехал в Верону днем раньше его. – «Да, прекрасная, изумительная дорога. Мы проехали через весь Тироль»… Поговорив еще немного с генерал-адьютантом, царь подкинул его Волконскому и вернулся в свою комнату. Там он сел на неубранную постель и безжизненно опустил на грудь голову.

Кучера закладывали экипажи. Австрийские гусары выстроились на дороге. Русские генерал-адьютанты, зевая после дурно проведенной ночи, обменивались впечатлениями. – «Ничего, гусары как гусары. Наши лучше», – сказал Меншиков. – «Люди да, а лошадки, пожалуй, у них почище», – возразил Чернышев больше для того, чтобы поспорить. – «Ну, нет! И лошади наши – где же ихним!…» Разговор не клеился. Из за мрачного настроения царя вся поездка стала довольно мрачной. Волконский, отделавшийся от австрийца, сердито сообщил, что государь до поздней ночи читал Иова. – «Что до поздней ночи не спал, это вы можете знать по свечке. А Иова он читал или не Иова, этого вы никак, Петр Михайлович, знать не можете», – возразил Чернышев. – «Какой вы спорщик, почтальон. Я видел раскрытую книгу». «С'est plutot maussade, Job», – заметил, зевая, Меншиков. – «С тех пор, как он в Вене стал на колени перед бродягой-квакером и поцеловал этому проходимцу ручку, я больше ничему не удивляюсь!» – гневно сказал Волконский. – «Вильям Аллен не бродяга и не проходимец, а очень почтенный человек», – поспорил Чернышев. – «Ну, так целуйте ему ручку и вы! По мне хоть бы и не ручку!… И молится этот бродяга точно Березань пляшет или гросфатера: плечики вывертывает, и этакая на лице веселость!» – Меншиков засмеялся. – «Бросьте, господа, квакера. Ежели б еще квакерша… Скажите лучше, где будем закусывать? Вашего венгерского я выпил бы, но сейчас совестно, да и не хочется есть, а обедать не ранее придется, как во втором часу». – «Успеете выпить, будет еще остановка до Вероны: ведь он должен переодеться. Не забудьте, господа приготовить австрийские ордена». – «Приготовим, приготовим, Петр Михайлович… Идем под сень вершителей судеб», сказал Меншиков, показывая взглядом на Нессельроде, вышедшего на крыльцо с озабоченным видом; его сопровождали послы: Ливен и Поццо ди-Борго.

Через несколько минут коляски выехали на дорогу и выстроились длинным рядом. Волконский кряхтя, вошел в дом. На крыльце появился император Александр. Прозвучала незнакомая австрийская команда. Гусары обнажили сабли. Царь занял место в первой коляске с графом Нессельроде и с австрийским генерал-адьютантом. Поезд, не спеша, тронулся. Было всего девять часов, а встреча у Веронской заставы назначена была на двенадцать.

Стараясь скрыть скуку и дурное настроение, Александр Павлович расспрашивал о Вероне. Австриец сообщил, что почти все уже съехались, что в городе не осталось ни одной свободной комнаты: предусмотрительные лайбахские спекулянты заблаговременно сняли много квартир и теперь сдают их туристам по бешеной цене.

Поделиться:
Популярные книги

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР

Адепт. Том второй. Каникулы

Бубела Олег Николаевич
7. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.05
рейтинг книги
Адепт. Том второй. Каникулы

Свет во мраке

Михайлов Дем Алексеевич
8. Изгой
Фантастика:
фэнтези
7.30
рейтинг книги
Свет во мраке

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Пограничная река. (Тетралогия)

Каменистый Артем
Пограничная река
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.13
рейтинг книги
Пограничная река. (Тетралогия)

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Попаданка

Ахминеева Нина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка

Последний попаданец 9

Зубов Константин
9. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 9

Авиатор: назад в СССР 12

Дорин Михаил
12. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 12

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства

Последняя Арена 11

Греков Сергей
11. Последняя Арена
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 11

Убивать чтобы жить 2

Бор Жорж
2. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 2

Возвышение Меркурия. Книга 15

Кронос Александр
15. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 15

Чехов. Книга 3

Гоблин (MeXXanik)
3. Адвокат Чехов
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чехов. Книга 3