Могильщик. Не люди
Шрифт:
«Мне нужно с вами поговорить».
– Что? – переспросил могильщик, поворачиваясь к охотнику. – Ты что-то сказал? Или мне с недосыпа показалось?
Хасл обернулся и взглядом нашёл кошку.
– Это она, - ответил он, указывая на выбравшуюся из тумана животину. – Я уже разговаривал с такой кошкой, её отправил ко мне друг Урмеру.
– Ещё один друг Урмеру? – буркнул Велион, вглядываясь в изуродованную мордочку кошки. – Я бы сделал с ним тоже самое, попади он мне в руки.
Кошка мяукнула.
«Меня зовут Шемех. И мне нужно поговорить с вами».
–
– Что-что она говорит? – буркнул могильщик. – Я слышу только какие-то обрывки.
– Мяу.
– Говорит, чтобы ты снял перчатки.
– Конечно. Может, ещё оружие выбросить? – проворчал Велион. Но, оглядевшись, всё же снял перчатки и положил их на стену рядом с собой.
– Мяу, - спросила кошка.
– Теперь слышу, да. Что, на хрен, нужно, живодёр грёбаный?
«Это вынужденная мера.
Вы хотите убить Урмеру? Что ж, если это так, то я могу вам помочь. Он угробил Сильгию, превратил её в чудовище, и я хочу ему за это отомстить.
Если вы доберётесь до улицы, на которой почти не растут деревья, вы найдёте тропу, по которой Урмеру ходит к людям. Эта улица располагается в полумиле по левую руку от вас».
– А что ты хочешь от нас в обмен на эту информацию? – спросил могильщик.
«Покоя. Вы не тронете меня, я не трону вас. Я был вынужден спрятаться в тумане, когда люди пытались меня убить. Моё тело покалечено, но я сохранил твёрдую память и крепкий разум. Признаюсь, тогда я ненавидел их… но с годами ненависть ушла. Я простил их всех. Поэтому я хочу покоя. Но Урмеру никогда не даст его мне.
Когда-то этот ублюдок создал это проклятый туман. Заклинание уничтожило Бергатт, практически каждого горожанина, не обладающего Даром. Тогда, в самом начале войны, посреди всей царящей в Империи неразберихи, это выглядело как самооборона. Но когда нас изгнали из Ордена и мы вернулись сюда, Урмеру захотел наслать туман на весь мир. Из-за этого мы поругались, и я вынужден был бежать. Он запудрил Сильгии мозги, пообещав исцелить её. Для этого ему нужен был материал, которым и стали те, кто пережил ту магическую атаку.
Тогда я верил ему… и сейчас жалею об этом. Когда нужда в людях отпадёт, он уберёт все защитные барьеры, чтобы отомстить за все обиды семидесятилетней давности.
Сейчас Сильгия мертва, и его жизнь находится под угрозой. Я уверен, что сейчас, в своей башне, он уже снимает барьеры. Стоит ему узнать, что хутор погиб, а вы идёте по его душу, он уничтожит всех выживших. Вся котловина, в которой построен Бергатт, будет купаться в тумане. Сколько тогда людей выживет? Вы вдвоём? Сомневаюсь, что кто-то ещё».
– Тебе-то что с этого? – недоверчиво произнёс Хасл. – Ты же вообще живёшь посреди этого тумана. К тому же, он должен знать, что ни мне, ни могильщику вреда от этого не будет.
«Я не выживу без людей. Я приманиваю животных, иногда подворовываю овощи, чтобы не умереть с голода. Если не станет вас… Во внешний мир я не вернусь – это я знаю точно. Мне останется только умереть, а я хочу жить, несмотря ни на что, несмотря на все мои мучения».
– Прекрасно, - сказал могильщик, спрыгивая с разрушенной стены. Он уже надел перчатки. – Прогулка в полмили – это хорошо, если там мы действительно найдём свободную от проклятий дорогу. Но сперва…
Коротко сверкнула сабля, и кошка с разрубленной головой повалилась на мёртвую землю.
– Покойся с миром, киса. Больше тебе не нужно страдать.
– Мы действительно пойдём туда? – спросил Хасл. – Когда я в прошлый раз разговаривал с ним, он хотел, чтобы Урмеру пришёл к нему.
– Может, он хотел его убить? – усмехнулся могильщик. – Да и какая тебе разница? Если тебе предлагают помощь, бери. Я сильно сомневаюсь, что проведу тебя через Бергатт живым. Но расчищенная тропа сильно упрощает задачу.
– Я ему не верю.
– Я не говорил, что ему нужно верить. В любом случае, сначала мы должны убить Урмеру, а потом уже разбираться с его друзьями и ненавистниками.
***
Указанное расстояние они прошли довольно быстро. Серый Зверь вёл себя неожиданно спокойно, его брюхо едва колыхалось и не норовило заползти на тропу, как это происходило обычно. И это несмотря на практически полное отсутствие ветра, дующего от Башни. Было ли это подтверждением слов Шемеха? И можно ли вообще ему верить?
Хасл знал, что туман не навредит ему, но слишком сильна была память о страхе, который он переживал при виде Зверя практически каждый день своей прошлой жизни. Этот страх никуда не делся, и каждые несколько секунд охотник кидал обеспокоенный взгляд на серую пелену слева.
К тому же, сегодня молодой охотник отчётливо различал разноцветные вспышки, время от времени проявляющиеся в теле Серого Зверя. Хасл рассказал об этом Велиону, но тот только пожал плечами. Вернее, повёл правым плечом, чтобы не тревожить рану. Самого охотника мучала головная боль, но он готов был пересечь хоть всю Землю Живых за этот день, лишь бы то, о чём говорил Шемех, не воплотилось в жизнь. В какой-то момент Хасла посетила мысль, что это даже не самый плохой вариант. Он заберёт из города Миреку и Деда, и вместе с могильщиком они уйдут прочь отсюда, куда-нибудь очень далеко. А остальные выжившие… что ж, быстрая смерть в брюхе Серого Зверя куда предпочтительней долгих голодных мук.
От этой мысли охотник испугался сам себя. Он затолкал её подальше, вообще запретив себе так думать.
Они почти дошли до той расселины, на которую наткнулись позапрошлой ночью во время первой попытки покушения на Урмеру. Велион махнул рукой, останавливая охотника, и долго всматривался в очередную, ничем, казалось бы, не примечательную расселину в стене.
– Здесь почти нет проклятий, - сказал, наконец, могильщик. – И деревья растут реже. Давай за мной.
Через секунду он уже запрыгнул в щель. Хасл же с опаской некоторое время всматривался в полумрак мёртвого города. Чёрные деревья, тускло мерцающие проклятья Древних, мрачные руины, - всё это он видел не раз. Но сегодня охотник всей своей сутью ощущал опасность, исходящую от Бергатта, так отчётливо, как никогда раньше.