Могильщик. Не люди

Могильщики проснулись ещё до рассвета. Наскоро перекусив, они забрали на кухне еду, которую им приготовили с вечера, и вышли на старый тракт. До Крозунга было две с гаком мили, и могильщики торопились – августовские дни становились ощутимо короче. В то же время им приходилось проводить в мёртвом городе всё больше времени, так как за добычей приходилось заходить всё глубже и глубже.

Сразу после рассвета поднялся туман, и Краг порядочно продрог. За всю дорогу Велион

лишь однажды что-то хмуро пробурчал из-под своей чёрной шляпы, а Седой, кажется, и вовсе спал на ходу.

Дорога становилась всё более разбитой, значит, до стен Крозунга уже рукой подать. Наконец, могильщики миновали разрушенное практически до основания старое поместье, когда-то окружённое посадами, а теперь одиноко торчащее посреди поля, усыпанного камнями. Ещё через минуту они увидели кривую и зияющую уродливы дырами стену мёртвого города. Старый тракт в этом месте больше походил на отвал каменоломни – плиты то вздымались на добрые пару футов над землёй, то зияли провалами, забитыми щебёнкой и булыжниками. Здесь же кузнецы со вчерашнего вечера оставили тележку, которую могильщикам за день предстояло набить ржавым железом.

– Нужно переждать туман, - хмуро сказал Велион, останавливаясь у тележки и скидывая в неё свой рюкзак.

– Да ладно, мы же ходили здесь десятки раз, - фыркнул Седой, кажется, действительно намереваясь переться в могильник прямо сейчас. – Никакого риска нет – два или три квартала совершенно свободны от проклятий.

– Практически свободны, старина. Одного незамеченного из-за тумана проклятья будет достаточно, чтобы кого-то из нас погрузили вечером в тележку вместе с железом.

– Я не хочу, чтобы моё тело погрузили в эту тележку вместе с железом, - буркнул Карг, яростно зевая и одновременно почёсывая шрам на подбородке.

– Вот и я не хочу, - кивнул Велион.

– Ну, как знаете, - пожал плечами Седой. Уже через пару секунд он сидел у тележки с закрытыми глазами и едва не храпел.

Краг устроился рядом, выудил из своей котомки кусок вяленой рыбы и принялся медленно жевать. Велион застыл рядом, вглядываясь в утонувшие в тумане руины. Его высокая фигура в чёрном плаще и широкополой шляпе со спины напоминала то ли пугало, то ли крылатую гарпию, которых так любили изображать на храмах мёртвых городов.

– Знаешь, Шрам, - медленно проговорил Велион, - мне всё это порядком наскучило.

– Что – это? Могильники?

– Конкретный могильник, Крозунг.

– Быть может, мы слишком долго сидим на одном месте? Я так не привык.

– Я тоже. Но наш друг Седой, кажется, всем доволен.

Этот ублюдок действительно захрапел, не прошло и пары минут. Крагу захотелось его пнуть, но он всё же сдержался. Пусть спит. В конце концов, даже Крозунг может стать последним могильником в их жизни.

Туман рассеивался всё быстрее, на серые камни упали первые солнечные лучи. Порция солнечного света досталась и спящему Седому – он сморщился и, чихнув, раскрыл глаза.

– Пора? – спросил он.

– Угу, - кивнул Велион, вытаскивая из глубоких карманов плаща чёрные перчатки.

Шрам выудил из котомки свои перчатки. Чёрная грубая кожа привычно поскрипывала, пока могильщик натягивал их. Мир на мгновение выцвел, а потом вновь наполнился красками, но куда более тусклыми, чем обычно. Зато рядом со стеной замерцало несколько змей, слабеньких, тускло-багровых, намертво вцепившихся в крупицы металла, похороненные под битым камнем. Велион называл змей

остаточными магическими эманациями или попросту чистой магической энергией, высвободившейся во время войны, да так и оставшейся бесхозной из-за слишком большой опасности высвободиться с непредсказуемым результатом. В любом случае эти «эманации» были слишком слабыми, чтобы ожидать хоть сколько-то ценную добычу.

Зато дальше, в самой глубине Крозунга, ещё было чем поживиться, пусть на самом деле ценной добычи – монет или произведений искусства – могильщика практически не находили. Но все эти дни они охотились не за моментами, их интересовало железо.

Велион шёл первым, Краг следом, Седой, всё ещё позёвывая, плёлся последним. Они перебрались через дыру в стене и вышли на узкую улочку, заваленную мусором и костями. Два костяка были свежими, они служили доказательством тому, что обычным мародёрам не стоит соваться даже в хоженые-перехоженные могильники вроде Крозунга. Тусклые змеи виднелись то тут, то там, но последние ценные вещи отсюда вытащили ещё, должно быть, первые могильщики – Крозунг находился в местах, где люди обитали с самого конца войны семидесятилетней давности.

– Вчера я видел постройки похожие на цехи, - сказал Велион, останавливаясь на первом же перекрёстке, – в шести кварталах на запад. Предлагаю сходить туда, в центре города и на востоке мы уже всё разведали. Или можно идти напрямик, на тот конец города, там мы ещё не были.

– Пошли на запад, - предложил Седой. – На том конце города всё равно делать нечего.

– Ты был там?

– Да, ещё до того как познакомился с вами. Сплошные руины, там даже пешком не пройти.

– Если туда непросто пройти, там должен быть хороший хабар, - заметил Шрам.

– Нужно человек двадцать, чтобы хоть как-то расчистить дорогу, не меньше. Меня в тот раз чуть не завалило.

– Можно проверить сначала цеха, а потом попытать счастья там, - сказал Велион тоном, от которого стало понятно – он уже всё решил. Никто не назначал его главным, но как-то так повелось, что никто ему не перечил. С их нанимателем, Палёным, обычно общался он же.

Боковая улочка оказалась ещё уже и куда более засорённой, иногда завалы практически перекрывали дорогу. Костей почти не попадалось, но вскоре стало понятно почему – через два квартала между одноэтажными и двухэтажными домами был втиснут приземистый и чертовски древний на вид храм. И вот рядом с ним и, наверняка, внутри костяков было с избытком.

– Там пусто, - бросил Велион.

Ещё через квартал могильщики наткнулись на завал, образованный несколькими разрушенными домами. Велион уверенно начал перебираться через преграду, остановившись лишь на вершине.

– Здесь крутой обрыв, - бросил он через плечо.

Обрыв действительном был крутым – сразу за завалом находился разрушенный каменный мост, рухнувший в давным-давно пересохшую речушку. Шрам осторожно скатился в яму, и тем не менее несколько камней скатились вслед за ним. Позади зло выругался Седой – на его пути вылезла ярко-красная змея, слишком слабая, чтобы убить, но вполне способная покалечить. Он сдвинулся в бок, ухватил змею тремя пальцами и медленно принялся наматывать её на перчатку, потихоньку вытягивая из-под завала. Высвободив её, могильщик ухватил змею левой рукой и отшвырнул подальше. Упав, змея свернулась в комок, на миг пожелтев, а практически мгновенно рассеялась. Впрочем, часть её энергии наверняка подпитает другие заклинания.