Могильщик. Не люди
Шрифт:
Но Краг только пожал плечами, принимая миску. Его начал бесить этот разговор. Он просто хотел спокойно пожрать.
– А куда направляешься? – продолжил расспросы торгаш.
– Не знаю пока. Туда, где есть работа.
– Ух, братец, работы-то у нас здесь совсем нет. Король Гризбунг, да благословят его боги, навёл, наконец, в наших краях порядок, а граф Олистер порядок этот держит. Войны у нас нет.
Могильщик широко усмехнулся. Из-за грубой обветренной физиономии и шрама его не в первый раз принимали за наёмника, и, он сильно надеялся, не в последний. В конце концов, это просто старик, который от скуки решил поболтать с путешественником, нечего на него злиться, он вовсе не подозревает, что Шрам участвовал
– Значит, пойду дальше, - сказал он, возвращая пустую миску. – Хороший суп. Спасибо, отец.
Теперь нужно купить съестного в дорогу. Могильщик, приценяясь, прошёл по торговому ряду. Нужные припасы даже дороже, чем он ожидал, и торговаться придётся до хрипа. Возможно, стоило уйти с тракта и поискать какую-нибудь ферму, чтобы купить еду напрямую у крестьян (или попытаться что-нибудь стащить), но Краг ни разу в жизни не бывал в этих местах и опасался, что потеряет слишком много времени или и вовсе заблудится.
В очередной раз могильщика разобрала злоба по поводу чёртова прижимистого кузнеца. Впрочем, Палёный за жадность сейчас уже кормит своей сгоревшей плотью червей.
Торговый ряд кончился, к нему примыкала вытоптанная поляна, на которой сейчас странствующая труппа репетировала вечернее представление. Шрам любил поглазеть на артистов, но посещение стоило осьмушку, а то и четвертак, потому от культурного досуга могильщик решил отказаться.
За поляной торчала виселица, на которой болталось два тела. Походило на то, что и казней сегодня не намечалось. Краг, которому последние три дня приходилось петлять коровьими тропами и питаться орехами да поздними ягодами, согласился бы посмотреть и на обычную драку, лишь бы в ней участвовали люди. На миг он даже пожалел, что не поговорил с тем стариком, но уже через пару секунд забыл об этом.
Уже за тем местом, где расположилась труппа, но перед виселицей какой-то старик соорудил из старой бочки и доски себе помост и взобрался на него.
– Никто не будет против пары хороших легенд? – звучным и молодым голосом произнёс старик.
Против никто не высказался, даже пара актёров присоединилась к собирающимся любопытствующим. Троица возниц из обоза, вставшего на отдых через дорогу, старик, торгующий супом, пяток пилигримов, вездесущие детишки (торговые ряды примыкали к многочисленным посадам), кучка каменщиков, несколько покупателей – так и набилась целая толпа. И Краг тоже был среди собравшихся, он подошёл к бочке одним из первых. Во-первых, он любил послушать истории. Во-вторых, пожертвования бродячему сказителю – дело сугубо добровольное.
– Говорю сразу: рассказываю про то, про что сам хочу рассказывать. Это чтобы не возникло недопонимания, а то кому-то надо про хитрую лисичку, а кому-то как королева Горлива ходила к конюхам, а потом, не насытившись, и всех коней обласкала.
Послышались смешки, хотя на северо-западной границе уже года полтора как спокойно, а такие историй быстро выходили из моды, стоило королевским шпикам перестать за них платить. Сейчас в ходу были россказни о том, как Гризбунг в одиночку одурачил прошлого короля вместе со всеми его прихлебателями и уселся на трон. Шрам слышал от кого-то из знакомых могильщиков какую-то мутную историю о найденных реликвиях, возводящих родословную нового короля к довоенным временам, но не слишком понимал, к чему они. У Гризбунга три года назад была настоящая армия из наёмников, а Шератли практически проиграл войну с Горливом, его войско на голову разбили в генеральном сражении, и молодому генералу наёмников никто не мог помешать взойти на престол. Велион говорил о какой-то легитимности, но Шрам прекрасно помнил, что был одним из тех, кто встречал нового короля как настоящего спасителя. В том числе, потому что служил тогда в городской страже Айнса,
– Могу рассказать, как прошлой зимой нажрался и пошёл отлить в лес, да упал к медведице в берлогу, но вам это не интересно. Никто же пока не видел моих детишек? У них коричневая шерсть и когти на руках, но разговаривают они по-человечески.
Опять смешки. Всмотревшись в рассказчика, Краг с удивлением отметил, что тот не так уж стар – волосы были не седыми, а выгоревшими на солнце, а то, что он принял за морщины – сетка шрамов, будто стягивающих кожу на щеках и подбородке. Выглядело так, словно об лицо сказителя разбили несколько бутылок из очень тонкого стекла. Вроде тех, что Шрам видел на каком-то из могильников в здании, когда-то бывшим университетом, а сейчас превратившимся в братскую могилу для сотен студиозов и преподавателей.
– Но больше всего я люблю рассказывать про стародавние, ещё довоенные времена. Поговаривают, тогда по земле ходили боги. Вернее, два бога. Когда-то их было три, но двое решили, что делить на двоих удобней, и грохнули своего братца, отрубили ему голову, сделали из черепа игрушку, а самого брата назвали Низвергнутым.
Эти два братца, Толстый и Красный, пусть их будут звать так, какое-то время поправили землей вместе, но потом каждому из них голову пришла мысль – на одного-то всё делится ещё лучше, потому что тогда и делить ничего не надо. Но силы у них были абсолютно равны, драться бесполезно – битва продлилась бы до скончания веков, но выявится ли победитель, не понятно. Да и не хочется драться. Вдруг всё же брат за последние годы стал сильнее в магическом искусстве или владении мечом?
И тогда решили братья обратиться к самым умным своим созданиям – людям. Вдруг им удастся выявить того, кто лучше? Ведь люди им поклоняются, приносят в храмы дары…
Кто-то крепко ухватил Крага за локоть. Могильщик положил свободную руку на рукоять косаря и повернулся. Но, увидев знакомую широкополую шляпу, невольно заулыбался. Велион тоже кривил бледные губы в слабой усмешке.
– Сбежал, выходит.
– Угу.
– Пошли отсюда.
– А что же история? Я хочу дослушать.
Велион ухмыльнулся шире, теперь он говорил так, чтобы никто, кроме Крага, его не слышал:
– Кронле сам её выдумал. Это его любимая сказка. Всё кончится тем, что боги будут иметь в задницу представителей каждой из собравшихся на представлении профессий, а кто из богов наиболее силён в этом деле, тот и победил. Обычно всё кончается дракой, но сам рассказчик сбегает первым, оставляя шанс выяснить отношения другим.
Вдвоём они принялись проталкиваться сквозь увеличившуюся с начала рассказа толпу.
– … подходят боги к каменщику и спрашивают: «Не рассудишь ли нас, добрый человек?». Пилигрим судил-судил, да не рассудил. Торговец судил-судил, да не рассудил. Спустил каменщик штаны и повернулся к богам спиной. Давайте, говорит, по очереди, а уж я определю, кому из богов надо мной быть…
Похохатывающие до этого вместе с остальной толпой каменщики заткнулись. Всё веселее становилось тем, кого рассказ не затронул, всё громче возмущались те, кого сказитель не обошёл вниманием.
– … что-то не пойму я, кто из вас в этом деле крепче. Но есть у меня ещё один способ…
– Над кем ржёшь, ублюдок? – взревел кто-то совсем рядом со Шрамом.
– Над тобой, конечно, кто бы ещё догадался…
Кто-то запустил в сказителя комок засохшей грязи, следом полетела тушка дохлого голубя, но Кронле и ухом не повёл, продолжая свой рассказ, хотя это становилось всё сложнее из-за шума.