Могильщик. Не люди

Башунов Геннадий Алексеевич

Дорога чёрной змеёй уходила к горизонту. Там уже виднелся конус Полой Горы, чью вершину последние семьдесят лет покрывал не рассеивающийся даже во время сезонных бурь туман. Возможно, из-за этого тумана никто и не совался в Бергатт. Или, сунувшись, не возвращался, чтобы рассказать, хорош ли там хабар.

Они шли уже третий день. Местность становилась всё менее обжитой. Довоенный тракт нёс на себе всё больше следов разрушений, и, в конце концов, могильщикам пришлось свернуть на новую земляную дорогу. Старый тракт, выложенный идеально подогнанными плитами размером с телегу, не разменивался по мелочам, насквозь пробивая дремучие леса и даже холмы. Дорога, проложенная

после войны, струясь между рощицами и заброшенными руинами, частенько пасовала перед даже большими камнями, трусливо их огибая.

«Когда-нибудь, - сказал как-то Кронле, - и мы научимся строить хорошие дороги». Краг в ответ недоверчиво хмыкнул. Что-то не верилось. Всё измельчало со времён дедов. Строить тогда умели куда лучше, чем сейчас. И не только строить – высекать скульптуры, сажать рощи, рисовать картины, вообще всё умели лучше. В том числе воевать и убивать. Чернеющие в полумиле слева руины очень красноречиво говорили об этом.

– Сначала зайдём в Новый Бергатт, - говорил сказитель, морща покрытое шрамами лицо и глядя в карту, - это немного не по дороге, но крюк всего в полдня, да и свежие припасы нам пригодятся. Денёк-другой передохнём и-и-и в путь, к Полой Горе. Там набиваем сумки золотом, сколько сможем унести, и идём в Ариланту, пропивать, проедать и протрахивать. В общем, сорить деньгами направо и налево.

– Прекрасный план, - усмехнулся Шрам.

– К сожалению, трудновыполнимый, - добавил Велион, откуда-то из-под полей своей шляпы. Несмотря на тёплую погоду, шляпы он не снимал почти никогда и носил её, немного сдвинув на лоб, будто не хотел никому показывать лицо.

Возможно, на то есть причины, думал Краг. Наверное, дело не только в убитых ими кузнеце и подмастерьях – они, и те, кто мог за них отомстить, остались далеко позади. Но спрашивать о том, кого опасается черноволосый, не было никакого смысла – о своём прошлом Велион не рассказывал практически никогда, ограничиваясь только байками о пройденных могильниках. Но, судя по этим байкам, за плечами у хладнокровного могильщика больше, чем у большинства их собратьев. Шрам чувствовал себя тёртым калачом: он ходил по руинам уже третий год, но Велион иногда рассказывал о таких вещах, о которых не слышал ни сам Шрам, ни куда менее опытный Седой.

– Не брюзжи, - отмахнулся Кронле, - смотри в будущее с улыбкой на лице.

– Я всегда так и делаю.

– Ох, что было бы, если ты смотрел в будущее по-другому? Например, без улыбки, но со скорбью?

– Я кричал бы, что мы все умрём в муках на окраинах Шранкта.

– Да таких оптимистов как ты ещё свет не видывал!

Краг тем временем высматривал место для ночёвки. На какой-нибудь хутор, которые пока ещё встречались по дороге, трёх здоровых мужиков ночевать никто не пустит, даже денег предлагать не смысла – мало ли кем могут оказаться незнакомцы. Последний постоялый двор они видели вчера вечером (там и ночевали), и по уму скоро должен появиться ещё один, но скоро – слишком растяжимое понятие. В таких местах трактиров немного, и обычно хозяева располагают их ровно в дне пути друг от друга. Если считать день пути пешего странника, они скоро доберутся. А если конного, то им ещё идти и идти. Да и вообще не известно, есть ли в этих местах хоть одна подорожная гостиница – других странников могильщики встречали всё реже.

– Вот, - сказал Краг. – Вот здесь мы можем остановиться.

Он указывал на развалины дорожного дома – довольно крупного сооружения, одного из тысяч возведённых в наиболее удалённых местах по всей сети дорог ещё до войны. Здание имело прямоугольную форму, в нём было устроено несколько очагов и два камина. Это выглядело порядком потрёпанным, но всё же часть крыши осталась, да и стены выглядели ещё крепкими. Обычно за такими домами продолжали следить и после войны, ведь они давали прибежище многим путникам, не имеющими денег на постой. Часть из дорожных домов перестроили в трактиры, а в некоторых люди поселились и на постоянной основе. Но некоторые остались заброшенными, и этот выглядел именно таким.

– До заката ещё пара часов, - с сомнением произнёс Кронле, - может, попробуем добраться до трактира?

– Сколько до него ещё идти? – возразил Шрам. – Час или, может быть, десять? Собирается дождь, и я не хочу ночевать под открытым небом. А эти два часа можно потратить на приготовление еды и устройство ночлега. У нас ни хворостинки нет.

– Ночевать в этих развалинах может быть опасно, - продолжил упорствовать сказитель. – Крыша может рухнуть от одного громкого чиха или пука. Да и стены не выглядят прочными.

– Посмотрим, есть ли там лошадиное дерьмо и свежие кострища, - предложил Велион. – Если есть, то можно ночевать, ничего не опасаясь.

– Убедили. Я, конечно, хотел выпить перед сном доброго эля, но и родниковая вода иногда ничуть не хуже. И по утрам от неё не болит голова.

Могильщики свернули с новой дороги в строну старой. Им предстояло пройти с полмили по исковерканному и усыпанному камнями полю. Складывалось впечатление, будто кто-то сделал здесь отвал с породой, но никаких рудников в радиусе десятков миль не было. Могильщики осторожно пробирались через валуны, старательно обходя занесённые землёй насыпи. Иногда они чувствовали слабое присутствие магии, но ничего особо опасного посреди руин не было. Порой из земли торчали обломки тех самых плит, из которых был сделан тракт.

– Нужно упасть с большой высоты, чтобы так глубоко воткнуться в землю, - заметил Кронле, останавливаясь около одной из них. – Чего только я не видел на могильниках, но настолько разрушенную дорогу – впервые.

– Я видел целый храмовый комплекс, обращённый в песок и щебёнку, - сказал Шрам. – Кое-где песок был оплавлен почти до стекла.

– И где же ты такое видел?

– На севере, почти у Шавлонского пустыря.

– Уж не Илленсию ли ты там искал? – фыркнул сказитель.

Краг не ответил, потому что именно этим он там и занимался.

– Я как-то искал Илленсию, - сказал Велион. – Семь лет назад. Дошёл до пустыря, решил заночевать на окраине. А к утру был уже в пятнадцати милях южнее. Хреновое место, очень хреновое.

– Да уж, - потянул Кронле, - такие большие, а в бабкины сказки верите.

– Илленсия – не сказка, - покачал головой Велион. – Она есть на каждой из старых карт тех мест. Я видел прекрасные гравюры и картины с её изображениями, читал записки о ней. И я даже не хочу предполагать, что там произошло, если сейчас на месте огромного города находится Шавлонский пустырь.

– Вот, значит, как, - крякнул могильщик-сказитель. – Тогда не буду ставить под сомнения твои слова, друг Велион. Я обычно из могильников стараюсь тащить золото, серебро и украшения, а не карты и записки.

– Старьевщики иногда дают за них неплохие деньги. Некоторые маги охотно покупают старые книги. С магами даже проще – им не нужны обложки. Страницы лёгкие, не занимают много места, их можно почитать на досуге, и к пергаменту не цепляется магия.

– Нужно будет взять на вооружение. А ты, дружище Шрам, добрался до пустоши?