Могилы из розовых лепестков
Шрифт:
Папа отшатнулся, потом моргнул, а потом повернулся и вошёл в дом, не глядя на меня, не оглядываясь. Я смотрела на него, пока он не закрыл дверь. Тыльной стороной ладони я подавила рыдание облегчения.
Когда я обернулась, Гвен расхаживала вокруг Айлен, чтобы привлечь её внимание. Прежде чем она успела стереть память моей тёти, я спросила пронзительным голосом:
— Кто сказал тебе выкопать эту могилу?
Айлен уставилась на моего удаляющегося отца, затем на Гвен и, наконец, на меня.
— Мы со Стеллой нашли
— Она сказала тебе раскопать могилу?
— Никто не говорил мне делать это. Я хотела знать, правда ли это. Мне было любопытно. Чёрт возьми, Кэт, разве тебе не было любопытно, когда ты читала книгу?
— Нет, — я энергично покачала головой. — Нет, не было, потому что я знала, что влечёт за собой возвращение одного из них.
Айлен нахмурилась.
— Жизнь за жизнь. Это стоит жизни, — прохрипела я.
Айлен побледнела. Даже под толстым слоем тонального крема и полосатым румянцем она побледнела.
— Нова умерла не от сердечного приступа?
— Нет.
Крупные слёзы выступили у неё на глазах и покатились по щекам.
— Так что я почти… почти…
— Умерла или убила бы папу? Да. Ты почти сделала это.
Она прикрыла ладонью свой рот.
— Я не знала. Я не знала, Кэт, — её голос был прерывистым, а дыхание затруднённым.
Я сглотнула, затем повернулась к Гвенельде и прошептала:
— Пожалуйста, заставь её забыть. Заставь её бояться приближаться к кругу рябиновых деревьев.
Айлен расширила свои блестящие глаза.
— О чём ты говоришь…
— Ты перестанешь помнить сегодняшний вечер, — сказала Гвен, её хриплый голос эхом разнёсся по кладбищу. — Ты перестанешь помнить, что фейри и охотники существуют. Ты забудешь всё, что читала и слышала, и если кто-нибудь попытается заставить тебя вспомнить, ты не будешь их слушать. Ты им не поверишь. И ты никогда не проникнешь в священный круг рябиновых деревьев, потому что всю оставшуюся жизнь будешь верить, что он проклят.
Я затаила дыхание, пока веки Айлен не опустились и не поднялись, пока выражение её лица не стало пустым, пока она бездумно не ушла, пока рука Каджики не упала с моей талии. Светлячки неподвижно повисли в воздухе. Я не могла видеть их глаз, но я могла чувствовать их. Они ждали, чтобы посмотреть, что мы будем делать с эксгумированной охотницей?
Гвен опустилась на колени перед могилой. Закрыв глаза, она начала что-то напевать. Было ли это заклинание?
— Она собирается использовать мою жизнь? — пробормотала я.
— Мы бы никогда не воспользовались твоей жизнью, Катори. Она прощается со своей матерью, — голос Каджики, хотя и твёрдый, дрогнул, когда он добавил. — Нашей матерью.
— Почему?
— Как только тело обнажено, жизнь должна быть дана немедленно… до того, как лепестки высохнут.
Я резко повернулась к нему лицом.
— Тогда у нас есть пара часов, чтобы найти кого-нибудь, — я не могла поверить в то, что предлагала. — Лепестки не сразу высыхают. Они всё ещё были розовыми на могиле Гвенельды в течение дня после…
— Потому что гроб был открыт внутри вашего дома, защищённый от дикого воздуха.
— Но…
— Я всё ещё был рядом со своей могилой, когда мои посерели.
Я вытерла щёки, когда плач Гвенельды стал громче и быстрее.
Ужас пробежал по моей коже.
— Мы не можем просто позволить ей умереть.
— У нас нет выбора.
— Она твоя мать, Каджика. Мы должны спасти её.
— Элика сейчас с Великим Духом. Скоро она воссоединится со своими близкими, — сказал он, и я клянусь, в его голосе звучала тоска.
Его страстное желание сделало всё в тот момент ещё хуже. Слёзы потекли по моим щекам. Это были слёзы по нему, по его приёмной матери, по Гвенельде, по моему отцу и моей тёте, чьи жизни были в опасной близости от точки невозврата. Это были слёзы ужаса, слёзы облегчения и слёзы печали.
ГЛАВА 33. ЭПИЛОГ
Моя тётя была на кухне. Она стояла ко мне спиной, так что я не знала, чего ожидать, когда она обернулась. Упрёк, вина, гнев…
— Айлен, — мягко позвала я, закрывая входную дверь.
Она резко обернулась, и её лицо расплылось в широкой улыбке.
— Кэт, ты дома! — Она бросила миску и венчик на кухонный стол и подошла ко мне, широко раскинув руки.
Я застыла, когда она обняла меня.
— Я готовила шоколадный торт. Стелла дала мне рецепт вчера вечером, — сказала она.
— Стелла? — неужели влияние Гвен не подействовало? — Стелла приходила?
— Да. Она осталась на ужин. Это было так весело, — она вытянула руки. — Боже, у меня болят руки от взбивания. Я стараюсь не печь слишком много дома. Ради талии Тони. — Она откинулась назад, затем поцеловала меня в обе щёки. — Твой отец вел себя хорошо. Никаких разговоров о смерти. — Она выгнула бровь и осмотрела моё лицо. — У кого-то проблемы с парнем?
— Что?
— Твои глаза красные, как маки. Ты хочешь рассказать мне об этом? Я эксперт по проблемам с мальчиками.
Я грустно улыбнулась. Если бы только в этом были виноваты проблемы с мальчиками.
— Позволь мне сначала повидаться с папой, а потом я тебе всё расскажу.
Я поднялась по лестнице и постучала в его дверь. Минуту спустя он распахнул её, одетый в пушистый серый халат, со светлыми волосами, всё ещё влажными и мыльными. Он сгреб меня в гигантские объятия.
— Рад, что ты вернулась, милая, — он сжал меня ещё раз, прежде чем опустить на землю. — Дай мне вытереться, и я спущусь, чтобы помочь тебе с твоими сумками.