Могол
Шрифт:
— Я стану рабыней, — печально произнесла Серена, когда они перебрались на материк, направляясь обратно в столицу.
— Уверяю тебя, что твоя новая хозяйка будет относиться к тебе как подруга, — сказал ей Питер.
— Вам следовало жениться на младшей, — надула губки Серена. — Мы с нею уже подружились.
— Но я собираюсь жениться на старшей, — твердо ответил Питер. — У него пела душа. Совсем скоро он станет обладателем этой удивительной девушки, чьи волосы подобны солнечному свету. Раньше он никогда не думал,
Он спешил в Хайдарабад. За время его отсутствия в городе мало что изменилось. Аурангзеб принял его сразу и внимательно выслушал доклад. Блант привез от Нольса одно тридцатидвухфутовое ядро и продемонстрировал его императору. Аурангзеб с трудом поднял снаряд.
— У них действительно имеются пушки, способные стрелять такими ядрами больше, чем на милю? — с недоверием спросил он.
— Это так, падишах.
— Тогда почему твои земляки не правят миром, Блант-бахадур?
— Возможно, однажды они завладеют им.
Аурангзеб строго посмотрел на него, а затем засмеялся.
— Только в том случае, если не дадут мне подобных пушек. Значит, взамен они хотят получить торговый пост в Бенгалии? Почему бы и нет? Но сначала я должен иметь эти пушки.
— Блант-бахадур рассказал нам, что эти чудовищные пушки можно устанавливать и на кораблях, — заметил Рай Сингх. — Нам будет трудно везти их по земле, понадобятся слишком большие повозки и много мулов.
— Деталями займетесь сами, — заявил Аурангзеб. — У нас должны быть эти пушки. Возвращайся в Бомбей, Блант-бахадур, и скажи это англичанам.
Только через неделю приехал Бутджи, привезя письмо от матери Бланта.
«Мой дорогой Питер! Я переполнена радостью от твоих новостей, и поэтому пишу вкратце и наспех. Но я буду полностью удовлетворена, когда получу возможность встретиться с молодой леди, о которой ты говоришь такие прекрасные слова. Того, что ты нравишься ей, а она тебе, уже достаточно. Билкис, Хилма и я с нетерпением ждем, когда сможем приветствовать твою невесту в Дели, и охотно даем тебе разрешение на женитьбу.
Любящая тебя мать
Анна Блант».
Питер отправился в Бомбей на следующий день. Он снова взял в сопровождение отряд гвардейцев, а также Бутджи, но Серену оставил в Хайдарабаде. Она горько плакала, но он понял, что ее присутствие постоянно порождало ненужные вопросы в семье Нольсов, а он ни в коем случае не хотел расстраивать родню невесты, а еще меньше ее саму.
Блант делал все возможное, чтобы быстрее добраться до Бомбея. Они одолели весь путь за восемь дней. Его сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из-под накидки, пока они переправлялись на лодке через водное пространство, отделяющее остров от материка. Когда Питер ступил на берег, его приветствовал офицер гарнизона.
— Роджер Мунро к вашим услугам, сэр. Я адъютант майора Нольса. Мы встречались во время вашего последнего визита в Бомбей.
— Я помню. — Питер пожал ему руку. — Я надеюсь, ничего не случилось, пока меня здесь не было.
— Как сказать, сэр. — Мунро выглядел расстроенным. — Меня просили немедленно проводить вас в дом майора.
Питер оставил Билима Аббаса распоряжаться людьми, а сам заспешил вслед за капитаном. Что-то явно не в порядке, почувствовал он.
Нольс ожидал его и поприветствовал, когда они вошли в дом. Рядом с ним стояла, обливаясь слезами, его младшая дочь Каролина.
— Она хочет видеть вас, — сказал Нольс, когда вел Питера по коридору в комнату Ангелины. Там они застали ее мать, сидящую рядом со странным незнакомым мужчиной, который оказался лекарем.
Его дорогая Ангелина! Она лежала, укрытая одеялами. Ее удивительные волосы разметались по подушке. Выглядела она непередаваемо красивой, но безнадежно больной. Ее щеки и шея пылали огнем. Само же лицо покрывала мертвенная бледность. Она лежала спокойно, слишком слабая, чтобы двигаться. Но кровать порой сотрясалась, когда сильная дрожь пробегала по ее телу.
— Питер! — прошептала Ангелина, когда открыла глаза и увидела своего жениха. Люси Нольс отступила в сторону; Питер присел на кровать, взял руку Ангелины, горящую, точно в огне. — Питер! — повторила она. — Мы поженимся?
— Конечно, — ответил он. — Как только ты выздоровеешь.
Она улыбнулась.
— Мне скоро станет лучше.
Когда Ангелина снова прикрыла глаза, Блант вышел из комнаты, чтобы побеседовать с Нольсом и доктором.
— Я много раз видел подобное течение лихорадки в Агре и Дели, — сказал он. — Необходимо снизить ей температуру. Ангелину нужно поместить в ванну с холодной водой и держать там, пока температура не снизится.
Доктор Пинкней сжал губы.
— Я никогда не слышал о таких мерах, сэр. После ваших методов лечения бедная девочка получит воспаление легких.
— Ее лихорадка пройдет через двадцать четыре часа, — заверил его Блант. — Затем ее снова следует положить в постель и хорошенько укутать. Но сначала надо заняться лихорадкой.
— Мне не нравится это, — проворчал Пинкней.
— Если это испытанное народное средство... — озабоченно произнес Нольс.
— Уверяю вас, сэр, — ответил Блант.
— Тогда нужно найти большую ванну. Я сейчас же отправлюсь за ней.
Но еще до того, как он покинул дом, крик Люси Нольс заставил всех вернуться в спальню Ангелины. Они собрались вокруг кровати девушки, глядя, как болезнь одолевает слабый организм. Лицо ее покрыл румянец, когда она пыталась дышать, но с каждой попыткой усилия становились слабее и слабее.
— Наступил кризис, — сказал Пинкней.
Блант почувствовал, что Каролина, найдя его руку, сжимает ее так, что ему стало больно.