Могол
Шрифт:
Питер позволил себе еще раз посмотреть на очень похожих друг на друга женщин, которые представляли собой привлекательное трио. Все низенького роста, с миловидными чертами лица и выразительными зелеными глазами. Его взгляд, даже больше, чем груди, привлекли их волосы. Рыжая шевелюра матери Питера делала ту весьма заметной среди местных жителей везде, где бы она ни появлялась. Но он никогда не видел таких красных волос, удивительно ярких, цвет которых можно сравнить с цветом красного вина, которые удивительно эффектно оттеняли белизну кожи женщин. Эти красивые волосы множеством завитушек ниспадали на плечи.
Леди сделали реверанс, открывая его взгляду новые подробности.
— Мистер Блант останется у нас на несколько дней, — объяснил Нольс, словно его близкие этого еще не знали.
Питер повернулся к Серене и Бутджи, которые молча ожидали позади, удивленные увиденным распутством.
— Мои слуги, — представил он их.
Люси Нольс хлопнула в ладоши, и появилась индианка.
— Позаботься о людях сахиба, Дулип, — наказала она.
— Слушаюсь, мэм-сахиб, — поклонилась Дулип. — Пусть они следуют за мной.
Серена посмотрела на Питера в нерешительности.
— Я пошлю за вами позже, — сказал он по-персидски.
Успокоившись, она последовала за служанкой хозяев, а за ней Бутджи с вещами.
— Присядьте и возьмите рюмку, мистер Блант, — пригласил Нольс, провожая его в комнату, заставленную мебелью — многочисленными стульями диковинной для Питера формы. На полу лежало несколько тростниковых ковриков. Англичанин подал ему рюмку с таким же белым напитком.
— Боюсь, что вина сейчас нет, — объяснил Нольс. — Сырье почти всегда портится еще до того, как мы успеваем его довести сюда. Но этот ром ведь очень приятен на вкус, как вы находите? Мы делаем его из сахарного тростника, который сами выращиваем.
Питер сделал глоток и слегка вздрогнул. К удивлению гостя, Нольс налил питье своей жене и дочерям, которые, к еще большему его удивлению, последовали в комнату за мужчинами и расселись, словно собирались здесь остаться. Он сделал вывод, что ему еще многое предстоит узнать об обычаях европейцев.
Семье Нольса не терпелось услышать рассказ о Моголе и огромной Центральной Индии. За едой они забросали Питера вопросами. Он старался удовлетворить их любопытство и одновременно не сболтнуть чего-нибудь лишнего, чтобы не подвергнуть сомнению силу и величие Аурангзеба.
Присутствие женщин вскоре перестало стеснять Питера, хотя ему трудно было удержаться и не смотреть на вызывающе обнаженные груди. Но еще труднее оказалось управляться с многочисленными ножами и вилками, лежащими перед каждым из присутствующих за столом.
К концу обеда он почувствовал себя изрядно пьяным от выпитого рома. Именно теперь Нольс приступил к тому, ради чего организовал застолье.
— Я действительно очень сожалею, что Могол подумал, будто наши люди продали мушкеты маратхам, — начал он. — Сокровенное желание наших директоров — оставаться в хороших отношениях с его величеством.
— Это было бы мудро с вашей стороны, — согласился Питер.
— Компания хотела бы расширять торговые отношения с Индией... — Нольс сделал паузу. Блант промолчал, и хозяин дома продолжал: — У нас имеются фактории на западном побережье полуострова. Мы бы хотели построить еще одну в Бенгалии, в дельте Ганга. Как вы думаете, ваш хозяин даст нам разрешение?
— Португальцы, построившие там факторию, арестованы и посажены в тюрьму, — напомнил Питер хозяину дома.
— Я понимаю, но это произошло несколько лет назад. Насколько мне известно, португальцы не потрудились попросить разрешения. А мы это делаем.
— Сомневаюсь, что падишах благосклонно воспримет эту идею. Особенно учитывая его недовольство вами.
— Но если бы вы раскрыли ему правду и рассказали о разбитом флоте маратхов... — Выдержав короткую паузу, он продолжил: — Мы бы, конечно, отблагодарили вас за участие, мистер Блант.
Питер посмотрел на него не в состоянии понять, что этот человек предлагает ему. Впрочем, он слишком пьян, чтобы думать об этом.
— Мне нужно время обдумать ваше предложение, мистер Нольс, — сказал он. — Извините меня, но я хочу отдохнуть.
— Конечно. Вы, должно быть, устали. Мы оказались невнимательны к вам, утомляя вас беседой. Мы поговорим с вами более подробно завтра.
Блант, пошатываясь, встал.
— Я бы хотел осмотреть завтра остров, а также один из ваших кораблей.
— К вашим услугам.
— Позвольте показать вашу комнату, мистер Блант, — предложила Ангелина, беря свечу с ближайшего канделябра.
Питер снова удивился. Даже мысль, что молодая девственница, наполовину обнаженная, могла провожать мужчину в спальню, была непривычна. Но родители не беспокоились.
Девушка прошла вперед, показывая дорогу, и он последовал за нею, не спуская глаз с колыхающегося на бедрах платья.
— Сколько вам лет? — спросил он заплетающимся языком.
Она остановилась, и Питер увидел, как ее уши покраснели.
— Сэр, если вам это интересно, мне семнадцать лет. Он почувствовал, что обидел ее, но не понял чем. Она открыла дверь и вошла в спальню, поставив свечу в изголовье кровати. Питер осмотрелся, не переставая удивляться.
Комната не походила ни на одну из виденных им раньше. Во-первых, она оказалась очень мала, как и весь дом. Пол устилали циновки из тростника. Обстановку составляли темный громоздкий комод со стеклянным зеркалом на нем, единственный стул странного вида, поскольку его ножки были поставлены на деревянные дуги, позволяя раскачиваться взад и вперед. Но самым странным предметом, на его взгляд, оказалась высокая узкая кровать со стойками в каждом углу, поддерживающими своего рода крышу из ткани.
— Надеюсь, вам будет удобно, сэр, — сказала Ангелина.
— Уверен, что да, — ответил Блант. — Не могли бы вы прислать ко мне слуг?
— Обоих?
— Да, конечно, — ответил он.
Девушка, слегка качнув бедрами, покинула комнату. Через несколько минут появились Серена и Бутджи.
— Очень странное место, — заметила Серена, — здесь нет даже ванной комнаты.
— Они, без сомнения, покажут ее нам завтра. — Пока женщина его раздевала, Питер стоял спокойно. — А теперь в постель, я устал.