Мои дорогие мужчины (Наперекор волне)

Кэмерон Куин не считал, что он пьян, хотя, если бы захотел, в два счета достиг бы этого состояния. Однако в данный момент он предпочитал безмятежную легкую эйфорию. Ему нравилось думать, что, балансируя на грани полного опьянения, он не выпускает из рук удачу.

Кэмерон безоглядно верил в судьбу, а сейчас удача лилась на него непрерывным потоком. Только вчера он выиграл чемпионат мира в гонках судов на подводных крыльях, буквально вырвав победу у соперников и побив все старые рекорды.

Со славой и кучей денег

Она держалась отлично! Несколько партий в баккара, пара бросков костей – и его бумажник стал весить еще больше. И слава не тускнела, что подтверждалось постоянным присутствием рядом с ним вездесущих папарацци и репортера из «Спорте иллюстрейтед».

Фортуна продолжала улыбаться, и, надо сказать, ее улыбка была обворожительной! Ведь не зря же она привела его сюда одновременно с дюжиной знаменитых фотомоделей, а самая длинноногая из этих неземных созданий обратила на него свои невероятно синие глаза так призывно и маняще, что и слепой заметил бы. Кэмерон, конечно, заметил, а красотка решила задержаться в Монте-Карло и ясно дала понять, что, приложив минимум усилий, он смог бы стать еще счастливее.

Шампанское, шикарные казино, ни к чему не обязывающий секс… Да, определенно, удача – это женщина! И именно такая, каких он обожает.

Кэм и его спутница вышли из казино в лунную мартовскую ночь и чуть не попали в объятия неутомимого папарацци, который тут же защелкал затвором. Девушка надулась – Кэм уже успел заметить, что именно легкое недовольство было ее «торговой маркой», – но с отработанным изяществом откинула длинные белокурые волосы и так изогнулась, что подол ее платья, ярко-красного, как сам грех, пополз вверх и резко остановился в дюйме от райских врат.

Кэмерон только усмехнулся.

– Эти фотографы так назойливы, – сказала девица и вздохнула. Кэм обратил внимание, что она едва заметно шепелявит. Или это был французский акцент? – Куда бы я ни взглянула, везде фотокамеры. Я так устала от того, что меня рассматривают, как вещь, созданную для мужского удовольствия!

«Точнее не скажешь», – решил Кэмерон, засмеялся и повернул ее к себе.

– Солнышко, а почему бы не дать им тему для обложки?

Кэм поцеловал ее в губы. Их вкус раздразнил его, разбудил воображение, и он поблагодарил Всевышнего за то, что отель, в котором они оба остановились, находится всего в двух кварталах от казино.

Девица погрузила пальцы в его волосы. Она всегда придирчиво выбирала потенциальных любовников, но к этому парню у нее не было претензий. Его густая шевелюра, темная, как ночь вокруг, и крепкое тело спортсмена отвечали самым строгим требованиям.

Вот только руки… Это были руки рабочего. Однако, учитывая их ловкость, она готова была пренебречь отсутствием утонченности.

Не красавец, конечно. Но она ни за что в жизни не связалась бы – тем более не позволила бы сфотографировать себя – с мужчиной красивее ее самой. Впрочем, лицо интригующее. Упрямое, суровое лицо. Вероятно, так кажется из-за загорелой кожи. Или из-за выражения серых глаз. «У него стальные глаза», – подумала она и, рассмеявшись, высвободилась из его объятий.

Мартина обожала загадочных мужчин, тем более что ни один из них не мог долго таить от нее своих секретов.

– Ты – испорченный мальчик, Кэмерон. Она легко провела пальцем по его губам, в которых не было и намека на мягкость – так же, как и во всем теле.

– Именно так мне всегда и говорили… Мартина. – Ему пришлось напрячь память, чтобы вспомнить ее имя.

– Но сегодня я, пожалуй, разрешу тебе быть испорченным.

– Очень рассчитываю на это, солнышко. – Кэм повернул к отелю, искоса взглянув на девушку. – Твой номер или мой?

– Твой, – промурлыкала она. – А если закажешь в номер шампанское, может, я позволю тебе попробовать совратить меня.

Кэмерон взял у портье свой ключ и, не сводя глаз с Мартины, сказал:

– Бутылку шампанского, два бокала и одну красную розу в номер. Немедленно.

– Да, месье Куин. Я позабочусь об этом.

Когда они направились к лифту, красотка захлопала ресницами.

– Роза! Как романтично!

– О, тебе тоже хочется розу?

Девушка озадаченно улыбнулась, и Кэм понял, что с чувством юмора у нее неважно. Ну что же. Значит, придется сразу перейти к делу.

Как только двери лифта закрылись за ними, он впился жадным ртом в ее надутые губы. Слишком долго он лишал себя развлечений. Как же он изголодался по нежной ароматной коже и красивому женскому телу! Сейчас ему подошла бы любая женщина, если она согласна, опытна и знает правила игры.

А уж Мартина подходит идеально. Она застонала – и это явно не было притворством, чтобы потешить его самолюбие, – затем выгнула шею навстречу его нетерпеливым губам.

– А ты не теряешь времени…

– Это мой жизненный принцип.

Кэм чувствовал, что ее сердце забилось сильнее, дыхание участилось, а руки… она определенно знала, что с ними делать.

Так кто же кого совращает?!

Когда они вошли в номер, Кэм быстро захлопнул дверь и прижал к ней Мартину. Глядя ей прямо в глаза, он сдернул тоненькие лямки с ее плеч.

И решил, что пластический хирург, создавший эти груди, заслужил медаль.

– Ты хочешь медленно? – спросил он. У него действительно были шершавые ладони рабочего, но, Боже, как они возбуждали. Мартина подняла свою невероятно длинную ногу на его бедро. Кэмерон поставил бы высший балл ее чувству равновесия.

– Я хочу немедленно!

– Хорошо. Я тоже.

Кэм забрался ей под юбку – если этот пустячок можно было так назвать – и разорвал крохотные кружевные трусики. Ее глаза распахнулись, дыхание стало хриплым.

– Животное! Зверь! – И она впилась ртом в его горло.

Кэму показалось, что вся его кровь хлынула вниз. Он уже потянулся к «молнии» на брюках, когда в дверь над головой Мартины постучали.

– Господи, здесь не может быть такого хорошего обслуживания! – пробормотал Кэмерон. – Оставьте за дверью! – крикнул он и приготовился, не сходя с места, овладеть великолепной Мартиной.