Мои двенадцать увольнений
Шрифт:
— Вы забыли свои документы.
— Это должна делать Катя.
— Петр Викторович, Екатерина моя подчиненная, и только я могу ей давать те или иные поручения. Впредь вы свою работу будете делать сами. Я ясно выражаюсь?
— Ясно. Я думаю, Ковину это не очень понравится.
— С Андреем Владимировичем я сама улажу все вопросы. До завтра.
Вторник и среда прошли тихо, но напряжение ощущалось, Петр Викторович не здоровался, но и не пытался больше пригрузить Катю. Вечером в четверг приехал Ковин и загрузил меня по самую макушку.
В пятницу я добралась в офис только
— Что случилось?
— Андрей Владимирович вас с утра ищет, злой как черт, да и Петр к нему ходил.
— Пойду, узнаю, что хотел.
— А может, пересидите в кабинете. Он остынет, а то он в таком состоянии, что может и уволить.
— Это его проблемы.
Я постучала и прошла в кабинет. Катя была права, Ковин сейчас напоминал раскаленный чайник, только выходящего со свистом пара не хватало. Человек в таком состоянии информацию не воспринимает, что бы я сейчас не сказала, все напрасно. Нужно окончательно вывести его из себя, взорвется, начнет думать нормально, еще Петруша подсуропил.
— Где вы были? — подозрительно спокойно спросил мой директор и непосредственный начальник по совместительству. Но меня такой спокойствие не обманет, слишком хорошо знаю, какое бешенство за ним скрывается.
— Где я была? А вы не знаете? — доводить, так доводить. Хорошего взрыва, Андрей Владимирович.
— Знал бы, не спрашивал. Телефон не отвечает! Где вы, черт возьми, были?!
— В Караганде. Такой ответ устроит?
— Что вы себе позволяете?!
— А что я себе позволяю? — села в кресло, что вопли стоя слушать.
— Мало того, что вы запретили Екатерине давать информацию Петру, вы еще и мне хамите! Вы хоть понимает, что я могу с вами сделать?!
— И что вы мне сделаете? — ну, не спалит же на костре в самом-то деле, остальное не смертельно.
— Уволю!
— Прямо сейчас?
— Да!
— Увольняйте!
— Уволю!
— Делайте!
Ковин набрал номер Фролкиной и приказал подготовить приказ о моем увольнении и трудовую книжку. Пока Софья Васильевна готовила документы, написала заявление. Так быстро меня еще не увольняли, через семь минут я уже была свободна как ветер с трудовой книжкой в кармане.
— Катя, вечером занесите эту папку Андрею Владимировичу и пакетик на стол поставьте, чтобы он, уходя, не забыл.
— Говорила же, не ходите.
— Все нормально, до свидания.
Так мало еще ни на одном рабочем месте не работала, может и к лучшему, но все же обидно, там есть где развернуться моей душе и шилу в одном месте. Не судьба, наивно думала, планируя, куда потратить свободное время. Хлеба и зрелищ, решила я и пошла в зоопарк. И как это тяжелый обжаренный кусок теста, посыпанный пудрой, могут называть пончиком, эх, где же те тонкие, хрустящие, почти полые внутри из моего детства? Хорошо хоть зрелища не подвели.
Гривистый волк, какая же прелесть, рядом женщина пыталась доказать дочке, что это волк, но ребенок упорно кричал лиса. «Оранжевый — значит лиса!» Железобетонный аргумент. И пока малышка сама читать таблички не начнет, мама ее не убедит. А жираф-меланхолик, трескающий морковки, это же символ зоопарка, ох, мне бы у него этого спокойствия набраться и также взирать на всех с легким презрением. Полчаса разглядывала павлина, что вдруг распушил хвост и стал им потрясывать перед самкой, потрясая не столько ее, сколько нас, сбежавшихся зевак. Я уходила от вольера, он все тряс. Горилла смотрела на меня, я на нее, с невозмутимым видом она сосала сушку, как бы говоря «ну, и шо уставилась недокрашенная макака?». Лев недовольно ходил перед стеклом, не стала добавлять ему стресса и побыстрей ушла. А вот белохвостый орлан никого не видел, думал о своем и чхать хотел на остальных, думал о небе, что теперь отрезано сеткой, думал о свободе и знал, что уже никогда не будет воли вольной и попутного ветра.
Странно, что Ромка не звонит, вспомнила я о друге, разглядывая вечно лежащие стадо бизонов, не помню, чтоб они хоть раз активно бегали. А с другой стороны, некуда ему звонить. Вечер подкрался незаметно, также незаметно закончилось мороженое и рабочий день зоопарка, пришлось возвращаться домой. Мысли о предстоящей уборке отгоняла упорно.
Часть. Увольнение третье. Боль утраты или карты правы
В пакете лежала бархатная коробочка с бриллиантовой подвеской и цепочкой, счет, кредитка, бланк заказа на букет, отчет о доставке букета для сестры, описание и фотография букета, презентованного от моего имени, даже поштучно перечислены цветы, составляющее композицию, текст поздравления с новорожденной.
Вот придурок. Сам же вчера ее оправил за подарком для племянницы и напрочь забыл, идиот, сам же настоял, чтобы она с утра пошла. Почему не напомнила?
Хорош, привык с утра для поднятия настроения анекдоты слушать, не получил заряд позитива и взорвался как динамит. Довели меня еще дома родственники, возвращение вечером было испорчено светской вечеринкой, нет мне покоя в собственном доме, но Ерец здесь не причем. Ну, сказала бы, что покупала подарок, нет, уперлась рогом. Знал, что брал, теперь надо думать, как вернуть. Опять угрожать? Умолять? Приказать?
В папке была информация о приходе-уходе, поручения, которые давал Петру, вся подготовленная по этим поручениям документация, все необходимое для тупицы, вроде меня, было выделено маркерами. Вот уж действительно дотошность, теперь понятно, почему на нее Мазин взъелся, информацию ему бедненькому не дают, вот урод!
Телефон Ерец был "вне зоны действия сети", и вот где ее теперь искать и извиняться?
Если за выходные не дозвонюсь, придется просить службу безопасности найти несправедливо уволенную.
Домой возвращаться не хотелось, достали уже родственники, можно поехать к Светлане, узнать понравился ей букет или нет. Мария приедет только в воскресенье, мог и не напрягать Николь с подарком. Настроение было мерзопакостным, угрызения совести меня посещали не часто, но раз уж сподобились, то придется познать всю прелесть «душевных мук». Телефон Ерец все еще находился «вне зоны доступа сети».
Можно поехать к Ольге, провести ночь с ней, оживить наш увядающий роман. Но пришлось тащиться в апартаменты, что недалеко от работы. Прикупил их по случаю летя пять назад, появлялся там редко, не по душе, все необходимое там есть, еду можно заказать. Сейчас лофт намного лучше собственной любимой квартиры, где обосновалась не самая лучшая часть моей семьи, да и общение с любовницей не хотелось возобновлять, а значит пора менять.