Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь

Жнец Анна

— Леда, соберитесь, — взволнованная, я грубо встряхнула Элисандру за плечи. —Что с Его Светлостью?

— Он… он… — всхлипывала эльфийка. — В темнице.

Опаньки. Еще кого-то в море утопил или по голове тяжелым предметом стукнул?

— За что?

Элисандра рыдала, заламывая руки. Мне снова пришлось ее как следует встряхнуть.

— Говорят… Говорят, он напал на короля. С ножом. Ранил! Но, но, но. Он не мог!

Разумеется, не мог. Сандарин не дурак. Если бы он в самом деле замыслил покушение на жизнь

короля, то действовал бы чужими руками. Столь хитрый лис обезопасил бы себя со всех сторон: и тени подозрения на него не упало бы.

Но боже, неужели правда? Он в застенках?

Я протяжно вздохнула, ошеломленно покачав головой.

Вспомнился наш последний разговор. Прощаясь со мной до вечера, Сандарин выглядел довольным и расслабленным. В таком настроении убивать не ходят. Очень похоже, что его подставили.

Но кто? И зачем? А главное, как?

— С другой стороны, — вытирала слезы платочком Элисандра, — что, если это была секундная вспышка ярости? Ну знаете, как бывает: они с Его Величеством повздорили, и у Его Светлости на мгновение помутился рассудок?

Состояние аффекта? Нет, вряд ли. Не выглядел Галя человеком, способным потерять над собой контроль. Главный колдун королевства — коварный, изворотливый змей, интриган, стратег и манипулятор. Такой, если и берется за нож, то чтобы ударить исподтишка, в спину.

Да и вообще, почему нож? Галя — сильный маг и наверняка знаком с боевыми заклятиями. Даже в порыве гнева он скорее воспользовался бы своим даром, нежели холодным оружие.

Холодным оружие, которое так кстати оказалось под рукой.

Странно. Мутно. Подозрительно.

Надо во всем этом разобраться.

Элисандра плакала. Солнечный свет проникал в окно и золотистой полосой ложился на обеденный стол. Задумавшись, я покатала куриное яйцо по скорлупкам в своей тарелке. Скорлупки, ломаясь, захрустели.

— Как им вообще удалось его скрутить, обычным стражникам — могущественного колдуна?

— Не зна-а-аю.

— А какое наказание ему грозит?

— Ка-а-а-азнь, — выла эльфийка, схватившись за волосы. — Его казня-а-а-ат.

Плохо. Из могилы Сандарин меня домой не вернет. Надо ему помочь, а в качестве платы за спасение…

И тут расчетливая, корыстная девочка внутри меня довольно потерла руки. Ситуация сложная, но не патовая, ее можно обернуть себе на пользу. Если докажу, что Галю подставили, то сделаю колдуна своим должником.

Итак, Нордина Варвара Павловна начинает свое расследование.

Сперва выясним, сколько у меня времени.

— Леда Элисандра, — я подняла голову на рыдающую бедняжку, — а когда казнь?

Слезы еще обильнее потекли по ее щекам.

— Несчастная моя сиротка. Одна же совсем останешься. Но я тебя не брошу. Возьму на себя заботу о твоей судьбе. Ради Его Светлости. В память о нем.

Ее плечи содрогнулись, и застонав, она спрятала мокрое лицо в ладонях.

Вот уж спасибо, не надо мне такого счастья. Какие все кругом сердобольные! То жениться на мне хотят, то оформить надо мной опекунство.

— Ну-ну, а не рано ли вы его хороните? Он пока еще жив.

— Пока! — убивалась Элисандра. — А через неделю уже нет.

— То есть казнь через неделю?

— Священная неделя ведь. Неделя, когда друг за другом из Первородного взрыва возникли Великий Гаррот и шесть его божественных сестер, создавших этот мир. Семь праздничных дней нельзя проливать кровь ни животных, ни преступников. Даже король не посмеет нарушить этот запрет.

— А суд когда?

— Суд?

Растерянный вид Элисанды был красноречивее слов: зачем нужен суд, если король видел, в чьих руках нож?

Но видел ли? Что, если убийца напал на Его Величество сзади, а тот решил, будто это Сандарин, ведь никого, кроме них двоих, в комнате якобы не было?

Солнце зашло за тучи, и гостиная погрузилась в тень. Над столом повисло тягостное молчание. Эльфийка больше не плакала, слезы иссякли. Окаменевшая в своем горе, она рухнула на соседний стул. Надо было вытянуть из нее все, что она знала.

— Леда, а нападение произошло в кабинете короля?

Кажется, накануне покушения Его Величество пригласил Галю «к себе». К себе — это куда?

Моя собеседница пожала плечами. Бурная истерика сменилась апатией.

— Вы предположили, что они могли повздорить. Из-за чего?

Элисандра вздохнула и после небольшой паузы шепнула безжизненным голосом:

— Это только слухи.

Слухи не возникают на пустом месте.

— Расскажите, прошу вас, — я взяла ее руки в свои и ненавязчиво пристроила пальцы на запястье, нащупав пульс.

— Его Величество и Его Светлость дружили с детства, — начала леда. Ладони у нее были ледяные, сердце билось ровно, в тоне не слышалось напряжения. — Но потом невеста вашего дядюшки предпочла короля, на тот момент наследного принца.

Мать Марамира и Айнана? Это она — вертихвостка, разбившая Сандарину сердце? Из-за нее он так и не женился?

— Хотите сказать, что Га… мой опекун испытывает чувства к королеве? К супруге нашего государя? До сих пор?

— Ох, молчите! — Элисандра тревожно заозиралась, вероятно, вспомнив народную мудрость про уши в стенах. — Я такого не говорила.

— Но вы предположили, что они могли повздорить. Из-за нее?

Элисандра надула губы, похоже, досадуя на свой болтливый язык.

Ее слова дали мне пищу для размышлений. Новые обстоятельства заставили взглянуть на неприличное задание Гали под другим углом. А что, если Сандарином двигала не жаждала власти, а горячая обида и желание отомстить? Разрушив репутацию принцев, он унизит друга-предателя и причинит боль их матери, своей вероломной возлюбленной.