Мои калифорнийские ночи
Шрифт:
— Я устала, надоело.
Мой мозг сейчас взорвётся. И эти её арбузные серёжки, продольные полоски на которых совершенно точно крутятся… Галлюцинация?
— Хорошо, подержи эти камушки в руках, — высыпает прямо на кровать. — выбери тот, что по душе.
— Может, хватит уже? — тяжело вздыхаю, разглядывая самоцветы.
— Так что с твоими кудрями? Они нравятся ему или нет?
— Красное.
— А почему бы просто не ответить? — недовольно пыхтит она.
— Ни то, ни другое, они его бесят. Хотя… — я закусываю губу.
— Не
— Какая теперь уже разница, — злюсь я.
— Вот что скажу, Дженнифер. Я за свои пятьдесят лет работы психологом научилась кое-что да понимать. И любовь: больную, первую, волнующую тоже ни с чем другим не спутаю.
Я закатываю глаза, демонстрируя, что меня не интересуют результаты её долбаного анализа.
— Вы обсуждали то, что с вами происходит?
— Красное.
— Дженнифер, — она чуть склоняет голову влево.
— Я пыталась с ним говорить об этом.
— Правда, что вы дрались?
— Да, — нехотя признаюсь.
— И когда же всё изменилось?
— Я не могу сказать, — рассматриваю камень. Аметист, кажется. Чувствую, что глаза снова наполняются слезами.
— Хорошо, не говори, — тепло улыбается она. — Ну, мне пора, дорогая.
Чего? Вот так запросто произнесла это. Как бы между делом. Уже уходит? Так легко я отделалась?
— Оставь камень себе на удачу. Он подходит тебе.
Я пожимаю плечами, глядя на то, как она собирает и складывает свои вещички в допотопный ридикюль.
— Он рассказывал вам про Ванессу? — всё же решаюсь спросить.
— А тебе? — отвечает вопросом на вопрос.
Я молчу.
— Полагаю, что да. И это — знак доверия. Вот что скажу: будешь готова к честному разговору и к тому, что слово «красное» нельзя будет применять, приходи ко мне, — протягивает мне цветастую визитку. — Но я могу уже сейчас дать совет, который поможет тебе.
— Что ещё за совет? — зачем-то поднимаюсь, чтобы проводить её.
— Иногда выразить то, что чувствуешь, проще на бумаге. Проведи часы одиночества с пользой. Напиши ему письмо, Дженнифер. Всё, что считаешь важным и нужным. То, что не смогла произнести или то, что тебя гложет. Но будь предельно честна. С самой собой… Помни, ты делаешь это для себя, не для него. И решать дойдёт ли письмо до адресата тоже тебе…
Глава 88
Дженнифер
Я ставлю сумку на зелёный газон и придирчиво осматриваю колымагу, припаркованную у нашего дома.
— Генри, ты уверен, что она доедет? — скептически вскидываю бровь, глядя на толкающихся у машины парней. Вот вообще ничего не изменились. Хотя нет…
Я смотрю на Генри. Он вырос на пол головы точно, а Джимми так раздался в плечах, что можно теперь смело прятаться за ним в прямом смысле слова как за каменной стеной.
Я не видела мальчишек целый год! Невероятно, как быстро летит время! А ведь кажется, будто только вчера ревела
— Доедет конечно! Ты мне не доверяешь что ли? — качает головой Генри. — Твой дружок-мажор приучил тебя к тачкам исключительно класса люкс?
Он, безусловно, имеет ввиду Ричи. В инстаграме у меня полно старых фоток с ним.
— Не дружок он мне вовсе! — я отвешиваю ему звонкий подзатыльник.
— Ну-ну, — себе под нос бурчит он.
Эти двое объявились пару дней назад. Прикатили из Канады на старой Шелби, дабы убедиться, что со мной всё в порядке. Я ведь на месяц, считай, что выпала из жизни. Не отвечала на звонки и сообщения в мессенджерах, не выходила в социальные сети и не желала ни с кем видеться. Закрылась ото всех. Потому что единственный человек, рядом с которым я хотела быть, хладнокровно оставил меня загибаться в одиночестве от боли и тоски. По собственной воле оставил, между прочим.
— Давай это сюда. Там кирпичи что ли? — ворчит Джимми, поднимая мою плотненько набитую сумку.
— Там только всё самое необходимое, — недовольно отвечаю я, контролируя укладку вещей в багажник.
— Готова ехать, Смит? — спрашивает Генри, прижимая меня за плечи к себе.
Снова пялится на меня не то с сожалением, не то с жалостью. Вчера весь вечер слушала их нравоучения: мол слишком худая, бледная и разбитая. И вообще, совершенно на себя непохожая. Джимми даже не удержался и затребовал у отца настоящую канадскую версию Джен, а не эту бесцветную калифорнийскую копию.
— Грейс на кухне накрыла стол. Выпейте чаю, ладно? — поворачиваюсь я к Джимми. — Дайте мне несколько минут.
— Идёт! Подкрепиться перед дорогой никогда не помешает, — кивает вечно голодный Генри.
Нельзя его в этом винить. Детство он провёл в приюте, а там жизнь совсем не сахар…
Мы с Джимми по возможности всегда старались ненавязчиво его подкармливать. Как бы между прочим, обедом или ужином. Генри сперва очень стеснялся, но потом, видимо, привык.
Дружно возвращаемся в дом. И пока новый мэр Блу Блэй в лице Грейс Смит любезно угощает моих друзей своими пирогами, я поднимаюсь наверх в комнату Рида.
Хочу забрать кое-что из его вещей. Несколько полюбившихся футболок, серебряную цепочку с кулоном, пару дисков, его боксёрские перчатки и забытую на подоконнике zippo.
Просто на память. Просто потому что хочу…
Глаза снова на мокром месте. Я стала до ужасного сентиментальной и уязвимой. Прямо даже самой тошно. Большое спасибо тебе, Рид Брукс!
Отчего-то вспоминается то утро, когда он обещал мне, что «сломает в два счёта», если я не перестану дерзить и «показывать зубы». И тогда мне казалось, что сделать это у него ни черта не получится. Агрессией, террором, запугиванием и подавлением моей личности. Знала бы я, что он пробьёт мою прочно выстроенную защиту тем, чего я совсем не ожидала.