Мои калифорнийские ночи
Шрифт:
— Надеюсь, ты шутишь? — в ужасе перебивает его Онил. Я прижимаю ладонь ко рту.
— Нет. Я забрал связку ключей из его рук, и пока он пытался стянуть мешок, мне удалось закрыть его в доме. Между прочим, не слышу слов благодарности, я вас спас вообще-то!
— О, спасибо, Исайя, мы чуть не сыграли в ящик из-за того, что в твою больную голову пришла эта удивительная идея похитить курицу! — кричит Роуз. — Надеюсь, она того стоила!
Онил трясёт перед ним курицей.
— Она два яйца снесла от страха!
Тут
— А что за вонь? — интересуется Исайя, принюхиваясь.
— Я наступила в помёт, идиот, — недовольно вспоминаю я.
— Нееееет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — едва не плача от смеха, говорит он.
Через пятнадцать минут целая и невредимая курица доставлена нами на пляж в качестве доказательства. Исайя во всех красках рассказывает о случившемся, а Брукс обнаруживает небольшую дырку на рукаве его рубашки. Похоже, одна из пуль всё-таки пролетела в опасной близости от него. Он злится и начинает отчитывать Ричи, припоминая какой-то случай, произошедший пару лет назад.
— Да вы просто сделали мой день, — смеётся парень, собиравший петицию о защите брокколи.
Толпа веселится. Они некоторое время терроризируют несчастную курицу, предлагая ей пиво и орешки. Потом Ники заявляет, что Исайя просто обязан взять курицу себе. Роуз пытается от нас уйти, и мы спешим догнать её.
— Онил, клянусь, это лучший подарок в моей жизни, — не унимается Исайя.
Девчонка шагает впереди и не оборачиваясь, показывает ему средний палец.
— Да погоди ты, — догоняю её я. — Ну прости, кто же знал, что у Перкинса будет ружьё?!
Она молча садится в машину брата, приехавшего домой на пару дней.
— Мама там с ума сходит, — сообщает Кид. Он замечает курицу в руках у Исайи. — Эй, а зачем вам курица, ребята?
Мы с Исайей снова смеёмся. Кид обеспокоенно смотрит на сестру.
— Не обращай внимания на этих придурков! — залезая в автомобиль, произносит она.
— Мы не могли до тебя дозвониться, Роуз. Ты обещала быть дома в девять, а уже пять минут одиннадцатого.
Роуз лезет в карман куртки, и я успеваю заметить панику на её лице.
— Пока, ребята, — прощается с нами Кид.
Наши с Роуз взгляды встречаются, и по ужасу, отчётливо блеснувшему в её глазах, я внезапно понимаю — телефона у неё нет…
*Рокки Бальбоа — боксёр, главный герой серии фильмов «Рокки»
Глава 24
Дженнифер
Роуз лезет в карман куртки, и я успеваю заметить панику на её лице.
— Пока, ребята, — прощается с нами Кид.
Наши с Роуз взгляды встречаются, и по ужасу, отчётливо блеснувшему в её глазах,
Машина отъезжает, а я всё ещё надеюсь, что Роуз обязательно отыщет свой допотопный телефон в недрах джинсовой куртки.
— Эй, любитель пернатых, — зову я Исайю, увлечённо тискающего перепуганную насмерть квочку.
Вы только подумайте, что пережила эта несчастная птица: посреди ночи две ненормальные девицы ворвались в курятник, нарушив тишину и покой в царстве пернатых. Схватили, потащили в неизвестном направлении, сунули в мерседес и привезли на побережье к неадекватной и не совсем трезвой молодёжи.
Смотрю на блондина, прижимающего курицу к рубашке Бриони и начинаю хохотать в голос.
— Исайя, ты такой дурачок! — взъерошиваю его белоснежные космы и наклоняюсь к новоиспечённому питомцу.
— Слушай, Дженнифер, она реально мне нравится! И это взаимно, видишь? — он демонстративно чешет птице макушку, и она, кажется, сейчас помрёт на месте. От счастья ли? Вопрос спорный.
— У неё, определённо, стресс. Поехали, запустим к кому-нибудь на ферму, — я начинаю идти в ту сторону, где мы припарковали его машину.
— Смит, ты не поняла, я хочу оставить малышку себе.
Я останавливаюсь как вкопанная и резко разворачиваюсь. Мне послышалось что ли?
— У меня никогда не было животных дома, — подозрительно печально изрекает Исайя. — Пусть Дороти живёт со мной.
— Чего? — сгибаюсь от смеха пополам. — До ро ти?
Ричи издаёт смешок и начинает её сюсюкать.
— Исайя, ты меня пугаешь. И, кстати, почему Дороти? — мне реально стало интересно.
— Как Дороти Гейл из страны Оз*. Бедняга моя, сиротинушка, — приговаривает этот беспечный дурачок. — Ты же знаешь, Дженнифер, мы в ответе за тех, кого приручили. Теперь судьба этой девочки в моих руках.
Птица ни с того ни с сего начинает громко кудахтать, и Ричи едва не роняет её на асфальт от неожиданности.
— Осторожнее! Ты чуть не сделал её инвалидом! Вершитель судеб! — ворчу я, едва сдерживая смех, потому что звуки, которые она издаёт привлекают внимание всех вокруг. — Поехали уже, чокнутый.
— Да она наоборот, радуется! Будет жить, так сказать, в золотой клетке.
Я подкатываю глаза и пытаюсь понять, всерьёз он это говорит, или всё ещё находится под воздействием того растения, что скурил.
— Открывай нам заднюю дверь, — командует друг с чертовски важным выражением лица.
Хихикаю, перехватывая брелок из его рук.
— Я поеду за рулём, — ставлю его в известность.
— Смит.
Поздно, я уже припечатываю пятую точку на комфортабельное водительское сиденье. Ричи обречённо вздыхает, но молчит.
— Садись вместе с ней сюда, толкаю дверь пассажира.
— О, спасибо! — кривляется он.
— Поехали! — радостно жму на газ, выдвигаясь в сторону проспекта.