Мои крылья – твои крылья

Кузнецова Дарья Андреевна

«Сластёне» репутацию из-за одной нахалки глупо.

Я как раз расставила на столе чистые тарелки в ожидании торта, а дети – с шумом играли в какую-то незнакомую мне подвижную игру, когда юная демора подошла ко мне и с очень смущённым видом подёргала за юбку.

– Ты чего?
– спросила я, опустившись рядом на корточки.

– Я в туалет хочу, – шёпотом ответила она на ухо. Так, как будто призналась в чём-то жутко неприличном.

Я бросила задумчивый взгляд на её мать, которая сидела за столом с хозяйкой праздника, и ничего спрашивать у ребёнка не стала. И говорить тоже не стала, хотя хотелось.

– Пойдём,

я тебя провожу, - улыбнулась девочке и протянула ей руку. Демора ухватилась за мою ладонь с радостью и таким облегчением, словно всерьёз ждала, что я откажусь или стану ругаться.

Дверь с соответствующим значком вела в крошечную комнатку с умывальником и зеркалом, а оттуда – на две стороны в два туалета, на небольшое кафе этого вполне хватало. Оставив ребёнка делать свои дела, я скорчила рожу зеркалу и заметила в отражении, что дверь напротив, в подсобку, приоткрыта и там включён свет. Любопытство, конечно, не позволило остаться в стороне. И,тихонько заглянув внутрь, я замерла в растерянности.

На ящике сидел, обеими руками сжимая слишком большой для ребёнка носовой платок, виновник торжества. Судя по красным глазам и опухшему носу, мальчик только что плакал,

но уже успокоился, а успокаивал его Исао. Рослый венг сидел на коленях на полу перед ребёнком и что-то тихо ему рассказывал. Наверное, интересное, потому что глаза мальчика заинтересованно блестели,и никакого cтраха или смущения большой чужой дядя не вызывал.

Не знаю, как он умудрился меня заметить, потому что дверь открылась бесшумно, да и я в мягких тапочках без каблука двигалась очень тихо, но через пару мгновений венг обернулся. И я окончательно приросла к месту, залюбовавшись. Кажется, ни разу я ещё не видела на его лице такого тёплого, мягкого выражения,такой улыбки,такого взгляда.

Наверное, выглядела я очень смешно и нелепо, потому что при виде меня Исао только шире улыбнулся, а не нахмурился. я просияла в ответ, наверное совсем уж глупо.

Немая сцена продлилась всего пару мгновений, а потом за спиной послышался звук льющейся воды – моя подопечная закончила, волей-неволей пришлось снова прикрыть дверь в подсобку и вернуться к девочке. Только думала я, конечно, не о ней, перед глазами так и стояло непривычно живое лицо венга. И с чего я поначалу решила, что он замороженный? Просто хорошо умеет держать лицо. А жаль, очень ему идёт такая вот улыбка...

Минут через десять в кафе вернулся успокоенный и умытый мальчик, следы слёз которого уже не так бросались в глаза,и если не знать – можно не заметить. Настроение сразу испортилось.

Вскоре Эльвира на специальном столике вкатила большой нарядный торт,и я с радостью поняла, что праздник стремительно близится к концу. Виновник торжества пoвеселел, охотно разрезал с помощью Ксанти торт, получил себе большой кусок с кремовыми розочками и выглядел уже вполне счастливым и довольным жизнью.

Глядя на него, я уже почти верила, что рыдал мальчик от какой-то мелкой детской обиды,которая быстро забылась,и на

самом деле всё хорошо. Но одна мыcль не давала успокоиться и выбросить происшествие из головы: даже если обида была мелкой, почему успокаивал его случайный чужак? Сколько себя помнила, я даже с самыми незначительными проблемами всегда бежала в первую очередь

к маме, особенно если она была рядом…

В общем, последний час я улыбалась детям уже через силу, потому что никакого настроения не осталось, и с облегчением распрощалась в конце со всеми – и с детьми,и особенно с родителями,и с ведущими,которые сами шустро собрали все свои артефакты, скатерти и прочие мелочи, нам осталось только снять гирлянды из шариков. И с облегчением же стянула с рогов шарики сразу, как за виновником торжества закрылась дверь. Честно говоря, от его матери я ожидала напоследок какой-нибудь гадости, но нет, она чеcтно расплатилась и с Исао,и с ведущими, прохладно поблагодарив напоследок, но не выразив неудовольствия.

– йола, ты не передумала про кофе? – спросил венг, когда в опустевшем и каком-то особенно угнетающем от повисшей тишины зале нас осталось четверо.

– Про кофе? – переспросила озадаченно.

– Настоящий деморский кофе, – напомнил он, улыбнувшись уголками губ.
– Ещё не позднo, можно сходить за всем необходимым.

– А! Да,конечно, пойдём. Но тут…

– Да мы сами справимся, – отмахнулся Линос. – Идите, пока светло.

– А чего это ты такой добрый?
– растерялась я.

– Ну как же? Мне же тоже вкусненького достанется!

– А ты не маловат ли кофе пить? Детям вообще-то вредно, - строго нахмурилась Эльвира.

– Во-первых, не настолько он уже дитё, – со смешком возразила я. – во-вторых, не знаю, что там с вашими детьми, а у нас кофе пьют все.

– Поэтому, небось,такие психованные, – съехидничала она.

– Не психованные, а энергичные! – не обиделась я и показала язык.

– Вы закончили? – не выдержал наконец Исао.

– Да,извини, - тут же устыдились обе.

Лавка, которую венг собирался посетить, располагалась довольно далеко, и он предложил на выбор – прогуляться или проехать несколько остановок на трамвае. Я была не против размять нoги и охотно, безо всякой задней мысли согласилась на прогулку. Потом только оценила, что это возможность не меньше часа провести с ним наедине,и даже немного устыдилась своей навязчивости. Но не отказываться же от такого шанса!

– Что случилось у того мальчика? – спросила я через несколько шагов, одновременно терзаемая любопытством и стремлением как-то отвлечь себя от навязчивого желания подцепить идущего рядом мужчину под локоть.

– Я обещал молчать, – серьёзно ответил Исао, пожав плечами. Но всё-таки добавил после короткой паузы: – Ничего такого, что требовало бы серьёзного постороннего вмешательства, не волнуйся.

– В каком?..
– начала я растерянно, потом сообразила и только махнула рукой: – Да я и не думала ничего такого, е так у них там всё плохо. Но всё равно жаль мальчика.

– Что ты имеешь в виду?
– уточнил Исао.

– Сложилось впечатление, что матери до негo нет никакого дела, – вздохнула я, мрачно глядя под ноги. – Еcли ребёнок сбегает с собственного праздника, а не жалуется маме, и мама двадцать минут не замечает, что его нет, и никак в празднике не участвует, сплавив ведущим, это… грустно это всё. А эта мамаша ещё со своими подругами носы морщили, мол, кафе им не нравится, но раз ничего больше нет,и так сойдёт. Бе-э! – Я недовольно скривилась. – Лицемерка, а как упрашивала спасти праздник! Чуть не