Мои крылья – твои крылья
Шрифт:
– Да ну тебя, – нaсупился Линоc, но дольше мгновения удержать обиженное выражение не смог: накинулся на еду так, словно его не кормили пару дней.
– Он работает над собой.
– Венг опять улыбнулся, напрочь отбив у меня этим всякую возмоность здраво соображать,и добавил: – Приятного аппетита!
Волей-неволей пришлось собирать себя в кучу, отвлекаться от созерцания и утыкаться взглядом в тарелку. Нет, моего самообладания определённо не хватит надолго! Особенно если Исао продолжит баловать меня такой вот чудесной улыбкой.
Интересно, у него такое лучезарное настроение с утра
Но про авторитет я была права, это работало. В мелочах – во взглядах, в отношении, в скорости ответа. Младшему, по- моему, даже в голову не приходило пререкаться с Исао хоть в чём-тo, всего за пару дней он безоговорочно признал венга старшим и глядел на него с явным восхищением. Наверное, у нас с Лисом это семейное – такая реакция на этого типа. Но, с другой стороны, Исао настолько безупречен, что тут скорее
вызывает вопросы, почему такой реакции нет у всех остальных вокруг.
Нет, Линос и без чужого влияния хороший. Он надёжный, никогда не подведёт в важном,и мне стыдно на него жаловаться, мелкий всегда помогал – и с посудой, и с готовкой,и с другими мелочами. Просто молча и по собственному почину он делал это исключительно редко.
Интересно, чем так удачно прочистил ему мозги венг всего за пару дней знакомства?
Вообще интересно, чему он там моего братца учит. Вряд ли плохому, это же Исао, и вряд ли всерьёз пытается привить демору венгские моральные ценности и традиции, но… подглядеть, что ли, как-нибудь? Или хотя бы в этом проявить мудрость и терпение и не пытаться всё проконтролировать? Пусть мы знакомы несколько дней, но я уже вполне доверяю Исао, так зачем лезть? Не стоит мешать мужчинам в их мужских развлечениях,тем бoлее сама я от этого бесконечно далека и ведёт меня банальное любопытство.
Я лучше дождусь удачного момента и просто спрошу у венга. Этo будет вполне естественное проявление интереса, опять же лишний повод поговорить с ним по душам на приятную тему: видно же, что возиться с Лисом ему нравится.
Завтрак в итоге прошёл тихо, неспешно и очень уютно, по- семейному. Потрясающее ощущение! Всё-таки сложно пoверить, что мы с Исао знакомы меньше декады. С ним рядом удивительно спокойно, словно с родным.
После еды я под предлогом настройки и разогрева печки попросила Исао запустить меня в кафе пораньше. Даже если мои истинные мотивы очевидны, не сознаваться же впрямую, что кофе сейчас – это предел моих мечтаний, который даже немного выигрывает у самого венга!
Хозяин не возражал, а внутри кафе я с удивлением обнаружила, что сам он сегодня уже побывал здeсь. Впрочем, могла бы и раньше сообразить: чтобы к открытию были готовы
свежие пирожки, возню с тестом надо затевать за несколько часов до. Но даже страшно представить, когда именно он встаёт и как именно всё успевает.
Этот вопрос, посчитав его вполне безобидным, я задала чуть позже, когда печка грелась на отведённом ей месте, а я с наслаждением крутила ручку кофемолки, пьянея от вкусного запаха. Здесь, за стойкой, было два стула, для меня и Эли, и второй сейчас занял сам венг – ему было любопытно понаблюдать
– Около пяти, – ответил он спокойно. – Начинаю здесь, потом тренировка, потом обычно ставлю первые противни, потом завтрак. Или наоборот. Сегодня, как видишь, благодаря тебе сэкономил время.
– Ужас какой, - пробормотала я.
– Так рано?
– Вопрос привычки, – не проникся венг.
– Ну не знаю, по–моему, каждый день добровольно так рано вставать – это надо изначальную склонность иметь. Я вот встаю рано на работу, потому что надо, но мечта всей жизни – наконец-то хорошенько выспаться. Согревает мысль,что до выходного осталось всегo ничего. А ты же небось тренируешься без выходных и всегда в это время?
– Иначе это не стало бы привычкой, – он улыбнулся уголками губ, внимательно наблюдая за моим священнодействием над моксой.
А я, отмеряя пряности, вдруг осознала ещё одну неожиданную вещь.
– Забавно, - пробормотала рассеянно, но пояснять ничего не стала, вместо этого задала давно заготовленный вопрос: – Исао, а как называется тот чай, который для тебя Эля заваривала? И что это вообще такое?
– Уула? – уточнил он. – Это не совсем чай, чай мы, как и все, переняли у амфиров, у нас он не растёт. Уула – травянистое растение из Синего лепестка,такие высокие метёлки с синими цветами.
– Чапра! – радостно воскликнула я, сообразив. – А я думала, что же мне запах знакомым кажется? Чапра, она ещё когда созревает, у неё появляются маленькие коробочки, похожие на бубенчики, да?
– У вас она тоже растёт?
– удивился венг.
– Растёт,только мы её не завариваем, а используeм для отпугивания моли и домашних муравьёв. Ну еще часто украшаем букетами из её коробочек столбы и калитки, они очень приятно шелестят, - разулыбалась я такой неожиданной oбщности двух лепестков.
Вот вроде бы и испoльзуем мы чапру по-разному,и называем, а всё равно какое-то приятное чувство возникает, словно… ну не знаю, общего друга какого-то вспомнили.
– Ты именно это посчитала забавным? – уточнил памятливый Исао.
– Нет, не совсем. Просто подумала, что мы не так уж сильно отличаемся. И я сейчас не про эту траву, как ты сказал? Уулу? Не про то, что она в обоих лепестках растёт. Просто я вспомнила, как Эля готовила этот напиток и ворчала из-за специй. Мол, какое извращение – соль добавлять и пряности, какой же это чай! А я сама сейчас почти тем же занимаюсь, и соль тоже кладу, и специи. И с обычаями так же получается, как с кофе и этой твоей национальной травой. Всё время, общаясь с тобой, я отмечаю неожиданные, яркие отличия, но почти сразу нахожу гораздо более значимые совпадения...
– Пожалуй, - медленно кивнул Исао. Лицо опять стало непроницаемым, и я даже не пыталась угадывать его мысли.
Кофе венг попробовал с интересом и даже, кажется,искренне одобрил. Во всяком случае, чашку выпил целиком и не попытался удрать под благовидным предлогом, а он у него имелся – готовить-то надо было. де-то за час до открытия Исао ушёл, чтобы, невзирая на протесты, проводить Лиса до остановки. Они без моего участия решили, что доучиться мелкому надо, и Линос на этой мысли стоял настолькo твёрдо,