Мои питомцы (сборник). С вопросами и ответами для почемучек
Шрифт:
У приматов существует несколько десятков звуков, обозначающих различное эмоциональное и физиологическое состояние. Среди них важная роль принадлежит сигналам тревоги, предупреждения об опасности и бедствия. Визг, который издала Малышка, относится к категории тревожных сигналов.
Отбиться от стаи разъярённых мартышек не так просто. Маленькие «фурии» настолько быстры и проворны, что справиться с ними не по силам даже крупной собаке. Пуская в ход зубы и когти, они мгновенно обескуражат и обратят в бегство даже более сильного противника.
Побег
Когда наступали тёплые, солнечные дни, обезьян переводили из зимнего помещения в большую, просторную вольеру.
Целыми днями бегали по ней и гонялись друг за другом обезьяны. Словно акробаты, прыгали они с трапеции на трапецию, ходили по туго натянутому канату, взбирались по гладкому шесту.
Одна Малышка не играла. Мы даже удивлялись: всегда такая весёлая, она сидела часами около решётки, смотрела на деревья, которые росли совсем рядом. Иногда ветер склонял какую-нибудь веточку чуть ближе, и тогда Малышка просовывала через решётку руку и старалась её достать. А потом опять сидела и часами смотрела на закрытую дверь. И вот однажды, когда тётя Поля чуть пошире открыла дверь, чтобы войти в клетку, Малышка ловко проскочила около служительницы и, прежде чем та успела вскрикнуть, очутилась на самой верхушке дерева. Напрасно её звала и манила самыми вкусными вещами тётя Поля. Напрасно плакала и просила слезть. Маленькая беглянка даже не повернула головы, а когда прибыла помощь в лице коменданта и его помощника, она ловко перепрыгнула с одного дерева на другое, перескочила через забор и быстро скрылась из виду.
Через несколько минут звонили по всем телефонам Зоопарка:
– Алло! У вас ушла обезьяна? Она на Пресне.
– Говорит милиция. Это ваша обезьяна скрылась в сторону Тишинской улицы?
Комендант Зоопарка не успевал класть трубку, как опять раздавались звонки: говорят с Георгиевской площади, с Больших Грузин, с Курбатовского… Одним словом, звонили со всех улиц, где пробегала Малышка.
Мы с тётей Полей бросились на поиски. Прибегаем к Курбатовскому переулку, смотрим – у дома стоит толпа, а Малышка по карнизу третьего этажа мечется.
Металась, металась да как прыгнет в открытое окно – только горшки с цветами посыпались.
Тут мы с тётей Полей скорей в этот дом кинулись. Бежим по лестнице, а навстречу из квартиры какая-то женщина выскочила. Сразу догадались мы, где наша Малышка. Вошли в комнату, а там перепуганная обезьяна из угла в угол мечется. Насилу её поймали.
Завернули мы Малышку в халат, чтоб по дороге она не удрала, и скорей в Зоопарк побежали.
В Зоопарке посадили Малышку в прежнюю клетку. Как обрадовались обезьяны, когда увидели беглянку! Окружили её, ласкали и что-то лопотали на своём обезьяньем языке, а Малышка сидела на полочке и ела самое большое яблоко, которым её угостила тётя Поля.
Справочное бюро
Подняться по гладкому шесту или столбу для мартышек не составляет труда. Плотно обхватывая шест задними и передними конечностями, они буквально «взлетают» вверх, не затрачивая больших усилий.
Обезьяны совершенно не боятся высоты. Страх и панику у них вызывают незнакомые предметы, звуки и обстановка в целом, с которой они не сталкивались прежде.
Городские улицы, наполненные людьми и шумом проходящего транспорта, основательно перепугали Малышку, привыкшую к размеренной жизни в привычной обстановке зоопарка. Она запаниковала, пытаясь найти для себя подходящее убежище.
Память зверя
Однажды к нам в Зоопарк привезли гепарда. До этого я ни разу не видела гепардов, а только читала о них в книгах. Читала, что это ловкий, красивый хищник. Что он хорошо привыкает к человеку и что его даже учат охотиться.
Когда транспортный ящик приставили к клетке и открыли дверцу, оттуда вышел пятнистый, похожий на леопарда, зверь. Впрочем, это было только первое впечатление. Приглядевшись, можно было увидеть его тонкие, стройные, как у борзой собаки, ноги и такое же стройное туловище.
Гепард вышел не спеша и сразу подошёл к поёнке. Долго и жадно лакал воду, потом, не притронувшись к мясу, не обнюхав новое помещение, улёгся в самый дальний угол клетки. Мне показалось это странным. Обычно зверь прежде всего знакомится с новым местом, а этот сразу лёг. Уж не болен ли он? К сожалению, мои опасения оказались не напрасны. Когда утром пришёл служитель, гепард продолжал лежать на прежнем месте, а мясо так и осталось несъеденным.
Пришлось вызвать врача. Врач в Зоопарке был старый и опытный. Много разных зверей прошло через его руки, многих вылечил он. А ведь лечить дикого зверя совсем не легко. Вот и сейчас надо осмотреть гепарда, выслушать его, а он лежит и даже не приподнимается. Однако по тому, как тяжело и порывисто вздымались бока зверя, врач предполагал, что он простудился в дороге и у него воспаление лёгких.
Надо было срочно дать больному лекарство, но и это оказалось не просто. Пищу зверь не принимал, а когда ему подмешали лекарство в воду, не стал и пить.
Гепард слабел с каждым днём. Глаза у него ввалились, шерсть взъерошилась, а когда он вставал, то было видно, как от слабости дрожали его лапы.
Около больного зверя дежурили круглые сутки. На ночь ставили к решётке электрический обогреватель, чтобы согреть зверя, и по многу раз предлагали ему то еду, то питьё. Воду гепард пил, а от еды продолжал отказываться. Такая продолжительная голодовка беспокоила и нас – работников секции и, конечно, врача.