Мои покойные жёны
Шрифт:
Танцевальная музыка все еще звучала в пещере; в тире снова защелкали ружья.
— Но… — поколебавшись, Берил подняла бесхитростный взгляд, — об этом говорится в пьесе.
— Вы имеете в виду пьесу, в которой собирается играть мистер Рэнсом?
— Да.
— И кто же написал эту пьесу, мисс?
Деннис вновь увидел на лице Берил странное выражение, которое уже появлялось этим вечером, но он не мог вспомнить, когда именно.
— Мы не знаем автора лично, — ответила она. — Какой-то мужчина, чье имя я не припоминаю. Он передал пьесу Брюсу.
— Но у вас записаны его имя и адрес?
— Да — по крайней мере, у Брюса.
— Где эта
— Вы имеете в виду рукопись? Ее отдали на размножение. Брюс мог бы раздобыть для вас оригинал.
Мастерс кивнул.
Было удивительно, как резко изменились его манеры за последние несколько минут. Сейчас старший инспектор походил на благодушного кота.
— Ну-ну, мисс! — произнес он успокаивающим тоном. — Незачем тревожиться. Простите, что был с вами немного резок и с вами тоже, мистер Фостер. Но, — Мастерс доверительно понизил голос, — не могли бы вы сообщить то, что рассказали мне, сэру Генри Мерривейлу?
— Сэру Генри Мерривейлу? — Деннис огляделся. — Он здесь?
— Еще как здесь! Понимаете, мисс, — снова обратился Мастерс к Берил, — будет лучше, если он услышит это от вас, а не от меня. Я не осмеливаюсь упоминать о деле Бьюли старому бабуи… старому джентльмену даже спустя одиннадцать лет.
— Почему?
— Потому что, мисс, он приходит в ярость.
— Что вы имеете в виду?
— Я не консультировался с ним, думая, что он не будет нужен, — продолжал Мастерс. — А до этого он смотрел в потолок каждый раз, когда я упоминал об этом деле. Теперь же, когда сэр Генри впервые после войны стал снова играть в гольф, он настроен отнюдь не благожелательно.
— Но где он сейчас? — осведомился Деннис.
Мастерс окинул взглядом помещение.
— Последний раз я видел его у пип-шоу, где можно за пенни посмотреть стриптиз.
Деннис испытал легкий шок. Неужели существуют два сэра Генри Мерривейла?
— Я позволил ему прийти сюда, — сказал Мастерс, — и привести шотландского тренера по гольфу, которого он в эти дни постоянно таскает за собой на буксире, когда он поклялся на Библии, что будет вести себя прилично.
— Вести прилично? А почему вы опасались другого?
— Пожалуйста, пойдемте со мной, — предложил Мастерс.
Бросив беспокойный взгляд на входную дверь, он повернулся и направился к задней части зала. Подвыпивший австралийский капрал прислонился к стойке маленького тира, пытаясь дрожащими руками прицелиться в неподвижную мишень. Рядом стоял администратор, позвякивая монетами в белой сумке.
У ряда автоматов пип-шоу, сосредоточенно уставившись в отверстие, над которым красовалась надпись «Nuit de Paris», [6] застыл французский матрос. Два американских солдата и долговязый младший лейтенант Королевского флота, куривший сигару, с живым интересом прислушивались к горячему спору между двумя джентльменами в штатском.
6
Парижская ночь (фр.).
Они стояли около еще одного аттракциона, где с тяжелой деревянной рамы свисала боксерская груша. Бросив пенни в щель, можно было определить силу удара, которую указывал индикатор на раме.
Одним из двух спорщиков был строгий маленький человечек в твидовом костюме — мистер Доналд Фергас Мак-Фергас из гольф-клуба «Килликрэнки».
Другой был крупный, толстый, бочкообразный джентльмен в черном костюме из альпаки, устремивший невероятно злобный взгляд поверх очков в роговой оправе, съехавших на широкий нос. Казалось, даже его брюхо, украшенное золотой цепочкой от часов, сердито топорщится. Сэр Генри Мерривейл упирался кулаками в бока, держа в одном из них шляпу-котелок, и его массивная лысая голова поблескивала при свете ламп на потолке.
— Послушайте, сынок, — заговорил «совершенный образец английского джентльмена». — Вы пытаетесь убедить меня, что можете ударить эту чертову грушу сильнее, чем я?
— Ага, — отозвался мистер Мак-Фергас.
Двое американских солдат и младший лейтенант флота с сигарой продолжали слушать с неослабевающим интересом.
— Смотрите! — Г. М. медленно согнул бицепс правой руки, выразительно указывая на него, как Силач Сэндоу. [7] — Можете пощупать!
В терпеливом голосе мистера Мак-Фергаса слышались слабые нотки истерии, естественные для человека, проведшего много недель в компании сэра Генри Мерривейла.
7
Сэндоу, Юджин (Фридрих Вильгельм Мюллер) (1867–1925) — американский атлет немецкого происхождения.
— Дело не в мышцах, — сказал он.
— Неужели, сынок?
— Да. Дело в мускульной координации, о чем я постоянно твержу, пытаясь научить вас играть в гольф.
— А что у меня не так с гольфом? — осведомился Г. М., внезапно опустив руки. — Я самый многообещающий прирожденный гольфист, который когда-либо бил по мячу клюшкой, — объяснил он американским солдатам, которые одобрительно кивнули.
— Ага, — сурово отозвался Мак-Фергас. — Только почему-то вы все время жульничаете, когда думаете, что я на вас не смотрю. Но мы говорим не о гольфе, а об этой груше.
— Вы думаете, что можете ударить ее сильнее, чем я?
— Ага.
— Хотите пари?
Мистер Мак-Фергас задумался.
— На шесть пенсов? — предложил он.
— Я сказал — пари, — повторил Г. М., чье лицо начало багроветь. — Господи, ваша опрометчивость способна отправить весь клан Мак-Фергасов в богадельню! — Внезапно его осенило вдохновение. — Погодите! Как насчет пари на фант?
— На фант?
— Да. Проигравший должен подойти к полисмену и пнуть его в зад. Или встать снаружи кинотеатра с рулоном туалетной бумаги и вручать кусочек каждому входящему.
На заднем плане старший инспектор Мастерс издал сдавленный возглас. Берил Уэст и Деннис Фостер застыли как вкопанные. Но два американских солдата слушали с нескрываемым восхищением. Это казалось им самым спортивным предложением из всех, какие они слышали в Англии.
— Валяйте, папаша! — крикнул первый солдат, хлопнув себя по бедру. — Выбейте из этой груши душу! Ставлю мои денежки на вас!
Младший лейтенант флота вынул изо рта сигару и указал ею на мистера Мак-Фергаса.
— Тьфу! — заговорил он с жутким шотландским акцентом. — Вы, дружище, будучи шотландцем, ударите грушу вдвое сильнее любого сассенаха. [8] — Он повернулся к солдатам: — Хотите пари?
8
Сассенах — то есть сакс; прозвище, которое шотландцы дают англичанам.