Мои порочные отчимы
Шрифт:
Нет, ну реально, нахера названивать в такой момент?
Понимаю, конечно, что она сейчас в Германии, сама к операции готовится, все на нервах, но всё равно считаю, что ей пора бы уже начать доверять нам.
И вообще, мне сейчас волноваться простительно.
Не каждый день отцом становишься.
Да ещё и осложнения в родах... нашей малышке сделали экстренное кесарево.
Нас с Сэмом прогнали из палаты. Теперь вот сидим, ждём в коридоре.
Постоянно борюсь с желанием ворваться туда и посмотреть, всё ли в порядке.
Курить охрененно хочется. Но я держусь... Держусь, потому что обещал ей бросить. И бросил.
Не хочу, чтобы малой брал с меня дурной пример.
Как подумаю о том, какой он, должно быть, крошечный, так внутри всё сжимается от трепета и нежности.
"У вас будет мальчик" - помню, как остолбенел от услышанного, когда мы все втроём были на узи.
Мальчик... Сын.
Любимый ребёнок от безумно любимой женщины...
Помню тогда, пока Лана одевалась, я отозвал с сторону Сэма и сказал, что нам пора переводить весь наш бизнес в легальное русло. Больше никакого криминала.
Пусть мы потеряем в деньгах, но так безопаснее. Для неё, для малыша.
Мы долго трудились над проектами, но зато теперь можем похвастаться честным предпринимательством.
Охренеть просто. Я и Сэм теперь порядочные члены общества!
– Слушай, брат, - друг смотрит на меня.
– Хорош уже маячить! И без тебя на нервяке! Сядь, чаю, что ли выпей!
– А покрепче ничего нет?
– с досадой спрашиваю я, наливая себе чай.
– Какой покрепче, папаша!
– осаждает меня он.
– Тебе скоро первенца принесут! Ты как держать-то будешь?
От его слов поутихшее было беспокойство снова расправляет плечи.
Стараюсь дышать глубоко и часто. Прислушиваюсь к каждому шороху.
Во внезапно тишине я вдруг слышу крик...
Сперва кажется, что кто-то мяучит, но потом крик становится более пронзительным и сильным.
Вскакиваю и ошарашенно смотрю на Сэма.
Друг поражённо смотрит в ответ.
Через пару минут дверь операционной открывается:
– Вы можете зайти, - приглашает нас женщина врач в белой маске.
Кажется, впервые в жизни мои ноги становятся ватными.
Я иду первым, Сэм за мной.
Друг сразу проходит к Лане и встаёт возле неё на колени, беря её слабую руку. Она в сознании, даже улыбается.
– Папа, вы?
– обращается ко мне медсестра.
Я машинально киваю.
– Да.
Женщина берёт из кювета свёрток в голубом одеяльце и протягивает это копошащееся существо мне.
Мои руки кажутся слишком большими и неловкими, а то, что в них оказывается - слишком маленьким... почти невесомым...
Опускаю взгляд вниз и перестаю различать звуки окружающего мира.
Сердце замирает. В глазах отчего-то начинает жечь.
Первое, что бросается в глаза - это нос... просто крошечный... Глаза у сына тёмные, как и волосы.
Он внимательно смотрит на меня, а потом малюсенькие пальчики высвобождаются из-под ткани и обхватывают мой палец.
Крепко. Очень крепко.
– Дин, - тихо зовёт Лана.
– Неси его сюда. Сэму тоже интересно!
– Да, бро! Дай посмотреть на мальца! Подержать дашь?
– взволнованно просит Сэм.
Я оборачиваюсь и с дурацкой, абсолютно счастливой улыбкой на лице приближаюсь к ним. К моей семье.
К самым любимым людям на земле.
И теперь их стало на одного больше.
Коnец