Мои собаки (сборник)
Шрифт:
— Ты, видно, взял последнего, — сказали мне мастера автомобильных дел. — Учти, у щенков в крови тяга к технике. Играют с гайками, шестеренками. Шутки ради, спрячешь какую деталь, скажешь «ищи!» — обязательно найдут.
В самом деле, Дым с первых дней проявлял интерес ко всяким железкам. Челкаш в детстве любил мячи, резинового барана, Дым на эти игрушки даже не смотрел; он возился с железной щеткой, которой я вычесывал его с Челкашом, железным совком, которым я пользовался при уборке квартиры, но особенно с моим инструментом — крутил на полу отвертку,
А однажды, когда мы вышли во двор, Дым увидел у какого-то мальчишки игрушечную легковушку, подбежал и стал носом ее катать, да так разыгрался, что не захотел ее отдавать. Пришлось купить ему подобную машинку в «Детском мире».
Дым подрастал, но его врожденная склонность к технике не ослабевала. Во время прогулок чуть завидит велосипедиста, мчит рядом, соревнуется — кто быстрее. Если во двор вкатывал грузовик, усаживался рядом и внимательно рассматривал все механизмы; его не пугало ни тарахтенье двигателя, ни ядовитые газы.
Как-то у соседнего дома экскаватор копал траншею. Дым его заметил еще из окна и прямо-таки прилип к стеклу. Когда мы вышли на прогулку, он тут же бросился к соседнему дому, протиснулся меж ребят, которые наблюдали за работой экскаватора, и замер, разинув пасть. Его так поразило грохочущее и лязгающее чудище, что он забыл о нашей прогулке, об укромном месте в кустарнике — собачьем туалете, куда он непременно заходит. Он стоял на краю траншеи, неотрывно глазел на экскаватор и от восторга пускал слюни. Я еле увел его оттуда.
С возрастом шерсть Дыма потемнела, превратилась в темно-серую, внешне он стал похож на волчонка. И не только внешне. В его походке появилась уверенность в себе, во взгляде угадывалось мужество и готовность к подвигам.
И характер у него изменился — не то что он стал задиристым, но и спуску никому не давал. При случае мог отмутузить любую собаку. Будучи среднего роста, он не боялся собак намного выше и здоровее его. Бывало, во время стычек ему доставалось, но он никогда не скулил от боли, не просил у меня помощи, только дома забивался под стол и угрюмо сопел.
Дым вообще никого и ничего не боится, кроме грозы, салюта и взрывов петард. Но этого боятся все собаки — срабатывает генетическая память, когда отстреливали их диких предков. Ну, ладно молнии и салют — от них никуда не денешься, а вот петарды, которые, ради забавы, то и дело взрывают подростки во дворах, это просто-напросто безобразие. Будь я на месте правительства, я запретил бы их раз и навсегда. Подобные развлечения досаждают и больным, и пожилым людям, а в собак вселяют нешуточный страх; некоторые из них в панике несутся к своему дому и попадают под колеса машин, некоторые убегают от хозяев и становятся бродягами.
Попутно замечу — подсчитано, что в Москве, во время салюта теряется около трехсот домашних собак! И сколько от этого семейных трагедий! А что стоило бы объявить по радио: «Уважаемые владельцы собак! Воздержитесь от прогулок со своими питомцами во время салюта в честь Дня города (или открытия
Глава пятая. Вождь собачьего племени
Со временем Дым занял главенствующее положение среди дворовой собачьей братии. Даже большие псы стали к нему относиться уважительно — чувствовали его бесстрашие и внутреннюю силу.
Теперь во дворе Дым общепризнанный предводитель; он держит власть крепко, и ни с кем не собирается ею делиться. Как только мы выходим из подъезда, к нему сразу сбегаются все собаки — и бездомные, и домашние, и каждая заглядывает ему в глаза, ожидая приказаний. А он выпятит грудь, того гляди крикнет — Трепещите! Я вышел!
И куда бы он ни шел, вся стая следует за ним.
Что касается Челкаша, то и с ним Дым частенько ведет себя не как послушный младший брат, а наоборот, как старший, требовательный и строгий. Конечно, Дым любит Челкаша, но бывает, укоризненно бурчит на него, когда тот слишком медленно собирается на прогулку. Или подгоняет его, когда мы идем в магазин за продуктами и Челкаш плетется где-то сзади, а то и замешкается у какого-нибудь столба — начнет «вычитывать» метки других собак — Дым тут же подскакивает и гавкает ему прямо в уши.
Бывает, Дым и тренируется на старичке, напористо отрабатывает борцовские приемы, чтобы поддерживать форму, и при случае во дворе демонстрировать мастерство.
Челкаш стойко переносит эти мучения, все прощает младшему брату. Только изредка, если Дым чересчур входит в раж, встряхнется, подойдет ко мне, глубоко вздохнет — И когда, наконец, братец угомонится?
Со стороны отношения моих лохматых друзей выглядят смешно, хотя бы потому что Челкаш крупнее и солидней Дыма. Тем не менее, чуть ли не с первых дней, Дым заявил о себе, как о прирожденном энергичном вожаке.
Бесспорно, Дым лидер по натуре. Лидер справедливый, без всякого самодурства и заносчивости. Когда мы отправляемся в дальнюю прогулку к пустырю, он непременно бежит впереди и лаем предупреждает нас с Челкашом о препятствиях на пути — будь то глубокая канава или какая-либо изгородь. Он-то с ходу преодолевает эти самые препятствия, а Челкаш остановится перед ними и смотрит на меня — Лезть через канаву или обойти ее? Прыгать через изгородь или искать лазейку?
Дым ждет нас, нетерпеливо подпрыгивает на одном месте, и хмуро смотрит на Челкаша — Не трусь, старикашка!
Когда я готовлю обед (чаще всего суп из тушенки) Челкаш с Дымом непременно присутствуют на кухне, следят за каждым моим движением, принюхиваются. Суп сварится, я разолью его в миски и свою тарелку, и выношу на балкон остужаться, и закрываю балконную дверь, чтобы запахи лишний раз не щекотали ноздри моих дружков. А им говорю:
— Фу! Подождите! Горячее!
Они прекрасно знают, что горячее, но иногда Челкаш не выдерживает, и норовит приоткрыть дверь, посмотреть, не забыл ли я положить мясо в его миску.