Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918
Шрифт:
27 июля нас обоих, т. е. генерал-фельдмаршала и меня, опять вызвали в Плесс. Известие о сдаче Брод вынудило австрийское Верховное командование пойти на частичную уступку. Не решаясь принять наше предложение в целом, оно согласилось передать под начало генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга участок фронта до района южнее Брод. Во всяком случае, новое разделение подчиненности имело существенные преимущества, а потому я рассматривал результат как значительное достижение.
Сначала мы вернулись в Ковно, вовсе не думая там теперь оставаться: этот город располагался слишком далеко к северу. Я с грустью распрощался с местом, где мы пережили счастливое время спокойной работы, а потом и напряжение критических моментов. Пришлось
Август 1916 г. на Восточном фронте
3 или 4 августа мы прибыли в Ковель в штаб-квартиру генерала фон Линзингена. Тяжелые дни для Восточного фронта вновь остались позади. Мощный натиск русских уже стал ослабевать, хотя конца схваткам еще не было видно. Наши части были сильно измотаны, однако мы располагали лишь весьма ограниченными возможностями для их замены. Бои в полосе действия группы армий фон Линзингена шли до второй половины июля и полностью никогда не затихали. Этой группе приходилось нелегко: фронт не стоял на месте, позиции постоянно менялись.
28 июля противник предпринял новое стремительное наступление вдоль реки Стоход, которое продолжалось до 1 августа. Создав в данном районе многократный перевес в живой силе, противник шел напролом, не считаясь с потерями. Во многих пунктах нашей обороны временами складывалась критическая ситуация. Германские ополченцы не раз выбивали из австрийских траншей вторгнувшихся туда русских. Да и германские позиции оказались прорванными в ряде мест, наши части понесли большие потери. Ценой огромных усилий основные рубежи удалось все-таки удержать.
Вечером мы приехали во Владимир-Волынский в ставку командования 4-й австрийской армии, входившей в группу генерала фон Линзингена и включавшей также и немецкие подразделения. Нашим глазам открылась довольно безрадостная картина.
Следующим утром мы уже были в Лемберге, где разместилась ставка главного командования войск австро-венгерской двуединой монархии. Генерал фон Бем-Ермоли и его начальник штаба произвели на нас впечатление профессиональных военных, умеющих разобраться в обстановке и правильно ее оценить; сотрудничество с ними – одно удовольствие для любой германской официальной службы. Они нисколько не заблуждались относительно боеспособности своих войск и страшно обрадовались, когда мы пообещали передать им в ближайшие дни смешанное германское воинское соединение под командованием генерала Мелиора. Они, безусловно, ожидали продолжения вражеского наступления. В Лемберге мы также переговорили с генералом фон Зеектом, начальником штаба группы армий эрцгерцога Карла. По его мнению, положение южнее Днестра было очень серьезным. Повсеместно слышался один и тот же рефрен: кризис на Восточном фронте еще не миновал.
Я видел перед собой две первоочередные задачи: стабилизацию фронта и быстрейшее обучение австрийского воинского контингента. Разумеется, было невозможно предугадать, насколько я преуспею.
Наша ставка, разместившаяся в пассажирских вагонах на станции Брест-Литовск, не отличалась большим комфортом, рабочие помещения были тесны и довольно примитивно оборудованы. Негде было развернуть внушительные по размерам штабные карты. Солнце нещадно палило на железные крыши вагонов, и внутри просто нечем было дышать. А потому я решил как можно быстрее покинуть штабной поезд и предложил генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу перевести штаб-квартиру в Брест-Литовск. О самом городе речь не шла: он выгорел дотла, но сохранилась цитадель, которая использовалась как маленькая тюрьма. Комендант крепости устроил там себе жилую квартиру и рабочий кабинет, но у него не было рабочих, чтобы привести цитадель в мало-мальский порядок. Конечно, потребовалось время подготовить помещения, прежде чем мы смогли покинуть поезд.
В цитадели, где я постоянно пребывал, мне очень нравилось. Пейзаж вокруг выглядел очень мило. Высокие ивы редкой красоты, склонившиеся над прохладными водами каналов, и несколько коротких аллей смягчали общий вид величественного и угрюмого строения. За пределами крепости ничто не радовало глаз; виднелись лишь простые, но весьма нужные станционные постройки да обуглившиеся остатки сгоревшего города.
Я приказал вырубить окружавший бараки кустарник и тем самым дать просохнуть сырым стенам; солдаты срубили некоторые деревья, у других подрезали слишком густые кроны, чтобы дать солнцу и ветру больше простора. Распоряжаться подобными работами было мне в удовольствие.
Для стабилизации австро-венгерского фронта требовались германские войска. Тот участок Восточного фронта, который ранее находился в подчинении генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга, отдал практически все, что мог, и взять оттуда что-то еще просто не представлялось разумным. Только-только с серьезными потерями для обеих сторон германские войска отбили очередную атаку противника южнее Риги, повторение которой не исключалось. Мы все-таки сумели отвести в тыл с передовой несколько кавалерийских полков, некоторые артиллерийские батареи и особые воинские формирования. Это был наш единственный резерв на фронте, протяженностью почти в тысячу километров. Положение, которому не позавидуешь, если иметь в виду, что в любой момент могла возникнуть необходимость помочь в каком-нибудь отдаленном пункте. Помимо прочего, однако, это еще одно яркое свидетельство того, с какими трудностями мы тем не менее справлялись.
В конце концов русские поняли полную бесперспективность любых попыток прорвать германский фронт на участке севернее Припяти и поэтому активизировались в Волыни и Восточной Галиции, куда перебросили свежие силы. Именно здесь противник предпринял крупное наступление. Ожесточенные бои разгорелись у реки Стоход восточнее и северо-восточнее Ковеля. Русским удалось захватить на западном берегу несколько плацдармов – событие не столь важное с точки зрения общей обстановки, но очень неприятное, учитывая чувствительные потери личного состава группы армий генерала фон Линзингена.
За прорывом в сторону Ковеля последовали атаки русских в Галиции, прорвавших правое крыло австро-венгерской армии у Золочева. Германский сводный отряд Мелиора помог предотвратить худшее, но мы все-таки были вынуждены отвести части на линию Зборова. Здесь мы ввели в бой две из вновь сформированных дивизий, переданных нам Верховным командованием сухопутных войск. Действуя совместно с 1-м армейским корпусом, они сумели после тяжелых затяжных сражений отстоять район Зборова. Защитить позиции вдоль реки Сирет они уже не успели: прибыли слишком поздно. Вслед за отступлением правого крыла 2-й армии было вынуждено отойти и левое крыло армии Ботмера, которая до тех пор прочно удерживала свои оборонительные рубежи. В составе этой армии храбро сражался турецкий корпус, которому на ходу пришлось усваивать новые приемы ведения военных действий.
Южнее Днестра русские вновь нанесли мощный удар по австро-венгерским войскам и вскоре заняли Станислав и Надворную. Здесь наступление противника увенчалось успехом, а вот в Карпатах немецкие войска под командованием генерала фон Конта твердо преградили ему путь.
Нам было очень важно, учитывая политическую обстановку в Румынии, не допустить крупных неудач в Восточной Галиции. Однако, ввиду событий южнее Днестра, отвода храбро оборонявшейся армии генерала графа фон Ботмера было не избежать. Вместе с австро-венгерскими войсками она закрепилась на линии Зборов – Брезжааны, завернув свое правое крыло в сторону Станислава. В середине августа поражение австро-венгерской армии стало очевидным. Это коренным образом повлияло на поведение Румынии, сделав его еще более непредсказуемым.