Молчаливые воды
Шрифт:
– Выстрел? – спросила Линда, снимая лыжную маску.
– Нож, – буркнул Линк.
– Кто?
– Не знаю.
Прежде чем войти в комнату, он обвел помещение лучом установленного на винтовке фонаря, проверяя каждый квадратный фут. Линда и Марк вошли следом.
За десять напряженных минут они установили, что на станции все мертвы. Всего было тринадцать тел. Все с одинаковыми признаками страшной смерти. Большинство было убито ударами ножа и лежало в больших лужах собственной замерзшей крови. У двоих обнаружились травмы от ударов тупым предметом, словно кто-то забил их бейсбольной битой (у одного были
– Кого-то не хватает, – сказала Линда. – Зимний экипаж станции «Уилсон/Джордж» состоял из четырнадцати человек.
– Должно быть, это наш убийца, – сказал Марк.
– Пойду проверю гараж, – сказал Линк. – Сколько здесь было снегоходов?
– Два и два снегомобиля.
Несколько минут спустя – Линда рылась в ящике письменного стола – Марк окликнул ее из соседнего модуля. Его голос заставил ее вздрогнуть. Сказать, что от исследовательской станции и ее мертвых обитателей у нее мурашки бежали по спине, значило ничего не сказать. Волоски у нее на руках еще стояли дыбом. Она нашла Марка в одной из маленьких комнат экипажа. Он лучом фонаря освещал кровавые мазки на стене. Линда не сразу поняла, что линии не произвольны. Это была надпись.
– Что это значит?
Марк прочел вслух:
– Искалечить Геринга ради вороны Николь.
– Кто-то говорит, что их убил Герман Геринг?
– Не думаю, – рассеянно ответил Марк.
– Но это бессмыслица. Официально здесь не было никакой Николь. Я проверяла список.
Мерф не ответил. Губы его бесшумно шевелились, словно он снова и снова читал эту безумную фразу.
Секунды медленно сложились в минуту. Наконец Линда спросила:
– Что ты думаешь? Чья это комната?
– Не знаю.
Они осмотрелись и нашли книгу с надписью на форзаце «Собственность Эндрю Гэнгла».
– Кто он?
– Кажется, техник. Аспирант, если я правильно помню.
– А еще он убийца, в чем признался до начала убийств. Он не в себе. Больной.
– Серьезно? Алё! Тринадцать изувеченных тел. Да уж, больной.
– Я хочу сказать, он был болен. Афазия.
– Это что?
– Расстройство, когда больной перестает нормально владеть речью. Обычно это свидетельство инсульта, или травмы мозга, или влияния опухоли, или паркинсонизма, или болезни Альцгеймера.
– Ты можешь понять, что тут написано?
– Когда я учился в МИТ, у нас была такая игра с аспирантами-неврологами. Мы составляли предложения, словно больные афазией. А остальные должны были их расшифровать.
– Не часто бывал на свиданиях?
Марк не обратил внимания на шпильку.
– Обычно нужно было дать ключ вроде научной темы, иначе разгадать совсем невозможно. Здесь ключ убийство, многочисленные смерти, вот что.
– Да, но какое отношение имеет «Искалечить Геринга ради вороны Николь» к убийствам?
– Что едят вороны?
– Не знаю… все подряд?
– Падаль, – торжествующе сказал Марк. Хотя обычно он оказывался самым умным в группе, он все еще радовался, демонстрируя свой интеллект. – Вороны едят падаль. Трупы. В мозгу Гэнгла «падаль», «трупы» и «ворона» были синонимами.
– Значит, мы ищем другого нациста, не Геринга?
– Нет. Механизм афазии другой. Связи в сознании перемешиваются. Это могли быть созвучные слова или слова, описывающие взаимосвязанные объекты, или слова, напоминавшие Гэнглу что-нибудь из прошлого.
– Ага, значит «искалечить Геринга» может означать «я собираюсь»: «maim gerring» – «I am going».
– Вот именно. «Я собираюсь убить». Гэнгл пишет «я собираюсь убить ради» вместо «за». В его сознании два – половина четырех: two и four вместо to и for. Поменяйте числа и предлоги и получите «Я убью ради» вместо «я убью за».
– Отлично, умник, а при чем тут Николь?
Марк самодовольно улыбнулся.
– Это было легче всего. Николь Кидман играла в ужастике «Другие» [39] .
– «Я собираюсь убить других», – сказала Линда, завершая сложный перевод. – Погоди, разве афазия делает человека сумасшедшим?
– Обычно нет. Я думаю, восстать против товарищей его заставила основная, скрытая болезнь, которая и вызвала афазию.
– Какая, например?
– Об этом спросите у дока Хаксли. Я знаю про эти состояния только из-за давнишней игры в слова.
Неожиданный лязг заставил обоих вздрогнуть.
39
«Другие» (англ. The Others) – мистический триллер Алехандро Аменабара с Николь Кидман в главной роли.
– Линда, Мерф, у нас гости, – разнесся по всей базе баритон Линка.
Оба схватили штурмовые винтовки с кровати, на которую их положили, и выбежали из страшной спальни Энди Гэнгла. Линка они встретили в гостиной.
– Что ты нашел?
– Кое-что странное, но об этом потом. С юга к нам приближается снегоход. Там расположена ближайшая к нам исследовательская станция аргентинцев, верно?
– Да, – ответила Линда. – Милях в тридцати ниже по побережью.
– Я видел ее, когда возвращался. У нас меньше минуты.
– Все наружу.
– Нет, Линда. Нам негде укрыться. – Лицо Линка стало озабоченным. – Нас засечь проще простого.
– Хорошо, найдите укрытие и сидите тихо. Будем надеяться, что они пришли на разведку и не станут устраиваться на постоянное житье. Если вас обнаружат, открывайте огонь.
– А что если это просто ученые, выясняющие обстановку? – спросил Марк. Вопрос разумный.
– Тогда они объявились бы неделю назад, когда их просило наше правительство. Ну, идите!
Тройка разделилась. Линда вернулась в комнату Энди Гэнгла. Потолок был из звукоизолирующей плитки, сделанной из похожего на картон материала и подвешенной на металлических подпорках. Ловкая, как обезьяна, Линда забралась на шкаф и стволом винтовки приподняла одну из плит. Между потолком и изолирующим куполом крыши обнаружилось три фута пространства. Линда положила винтовку на потолок и подтянулась на руках. Масса одежды страшно мешала ей, но, виляя бедрами и отталкиваясь ногами, Линда сумела до пояса просунуться в отверстие.