Молчание идола. Сага заброшенных храмов
Шрифт:
Начал накрапывать дождь. Над головой, в разрывах между высокими черными стенами он увидел густые темные тучи. Они висели так низко, что, казалось, цепляются за устремленные в небо крыши, тускло отражая сияние мириад городских огней. Откуда-то издалека доносился звук проезжающих по улицам автомобилей. Все вокруг него казалось до странности незнакомым, чужими враждебным. Словно он пробирался по мрачным трущобам Кантона, по Запретному городу в Пекине или же очутился в Вавилоне или египетском Мемфисе.
Подойдя к двери, он осторожно ощупал ее и доски, которыми, как казалось, она была заколочена. И обнаружил, что многие вбитые в них гвозди были фальшивыми. Гениальная мысль —
Стиснув зубы и чувствуя себя так, словно он ныряет в неведомую тьму, Харрисон трижды постучал в дверь, подражая манере убийцы, Фэнг Йима. Почти в тот же миг в двери открылось круглое отверстие, и в нем, еле различимое в скупом красноватом свете, появилось желтое монголоидное лицо. Резко прозвучала сказанная по-китайски фраза.
Шляпа Харрисона была нахлобучена на лоб, а поднятый для защиты от измороси всротник скрывал нижнюю часть лица. Но маскировка не понадобилась. Харрисон никогда прежде не встречался с человеком, который сейчас стоял по ту сторону двери.
— Эрлик-хан! — тихим, невнятным голосом произнес детектив. В раскосых глазах не промелькнуло ни тени подозрения. Ясно, что ранее через эту дверь проходили и белые. Дверь отворилась, и Харрисон, ссутулившись и засунув руки в карманы — ни дать ни взять — хулиган с набережной,— протиснулся сквозь образовавшийся проем. Он слышал, как закрылась за ним дверь, и, миновав узкий коридор, оказался в маленькой квадратной комнате. Про себя он отметил, что дверь запиралась огромным железным ломом, который китаец засовывал теперь в могучие железные проушины, торчавшие по обеим ее сторонам, а круглый глазок в ней закрывался поворотной заслонкой из куска листовой стали. У входа лежала подушка, на которой сидел привратник. Никакой мебели в помещении не было.
Проводя эти попутные наблюдения, он чувствовал, что привычному посетителю не пристало задерживаться в комнатушке. Она освещалась подвешенным к потолку маленьким красным светильником, но отходивший от нее коридор был совершенно темным, и ориентироваться в нем можно было только в чахлых отсветах этого единственного фонаря.
Харрисон шагал по коридору, ничем не выдавая невероятного напряжения нервов. Боковым зрением он отмстил, что стены здесь новые и прочные. Тут явно совсем недавно закончились большие ремонтные работы, хотя внешне здание выглядело совершенно заброшенным.
Как и ведущий к дому переулок, коридор оказался коленчатым. Из-за поворота падал мягкий поток света, и за углом раздались приближающиеся шаркающие шаги. Харрисон толкнул ближайшую дверь, которая беззвучно отошла И так же беззвучно закрылась за ним. В кромешной тьме он оступился и чуть не скатился с оказавшейся под его ногами лестницы. Мысленно он проклинал себя за произведенный шум. Он слышал, как шарканье ног приблизилось к двери. Невидимая рука толкнула ее. Но Харрисон изо всех сил налег на дверь плечом. Пальцы нашарили засов и плавно задвинули его, заставив детектива болезненно поморщиться от еле слышного скрежета. Послышалась свистящая китайская фраза, но Харрисон не ответил. Отойдя от двери, он начал ощупью спускаться по лестнице.
Наконец, он поставил ногу на ровную поверхность и в тот же миг врезался в дверь. У него в кармане лежал фонарь, но воспользоваться им он не рискнул. Потянув за ручку, Харрисон понял, что дверь не заперта. Вся она, даже ее порог и косяки, была обита чем-то мягким. Ощупав стены чуткими пальцами, Харрисон понял, что и они обиты все тем же мягким материалом, и с внутренней дрожью подумал, какие крики и шумы пытались заглушить с помощью подобной звукоизоляции.
Распахнув
Он приблизился к ящикам, которые, по всей видимости, недавно подверглись вскрытию, но еще не были разобраны. На полу рядом с ними лежали отодранные крышки, охапки тонких стружек и веревки.
— Спиртное? — пробормотал он себе под нос.— Наркота? Контрабанда?
Он бросил хмурый взгляд на ближайший ящик. Его содержимое было прикрыто лишь одним слоем мешковины, и он озадаченно уставился на очертания того, что скрывалось под ней. Затем, чувствуя, как у него по телу забегали мурашки, он сорвал тканевый покров и отшатнулся. От ужаса у него перехватило дыхание. Из ящика на слегка покачивающуюся лампу невидящими взорами уставились три застывших, неподвижных желтых лица. Под ними, кажется, был еще ряд…
Зажимая себе рот и покрываясь испариной, Харрисон продолжал свое ужасное занятие, чтобы удостовериться в том, во что едва мог поверить. А затем стер капли пота.
— Три ящика, набитые мертвыми китайцами! — с содроганием прошептал он.— Восемнадцать трупов! Черт подери! Прямо оптовое убийство! Чего только я в жизни ни повидал, думал, уже ничто не сможет выбить меня из колеи. Но это уже слишком!
Еле уловимый шорох открываемой двери заставил его отвлечься от своих неприятных размышлений. Охваченный страшным напряжением, он повернулся на шум. Перед ним раболепно склонилась отвратительная, зловещая фигура, словно воскресшая из ночного кошмара. Полицейский отметил массивный полуобнаженный торс, гладкую, как пушечное ядро, бритую голову, лицо, искаженное ухмылкой, обнажавшей зубы, слюну, стекавшую из уголков рта,— и вот это чудовище набросилось на него.
Харрисон не принадлежал к тем, кто сразу хватается за оружие. Прежде всего, повинуясь инстинкту, он пускал в дело могучие кулаки. Вместо того чтобы выхватить пистолет, он правой рукой нанес сокрушительный удар прямо по этой оскаленной физиономии и удовлетворенно отметил, как по ней побежали струйки крови. Голова гиганта откинулась назад, но жилистые пальцы продолжали цепко держаться за лацканы куртки детектива.
Левый кулак Харрисона с размаху врезался в солнечное сплетение противника, отчего бронзовое лицо нападавшего приобрело зеленоватый оттенок. Однако он не ослабил хватку и упрямо пытался стянуть куртку с плеч полицейского. Харрисон догадался, что этим приемом бандит пытается обездвижить ему руки, и, притворяясь, будто уступает его намерениям, изо всех сил ударил желтолицего в грудь пригнутой головой, одновременно освобождаясь от сковывавшей его движения одежды.
Гигант, пошатываясь, попятился назад, судорожно пытаясь глотнуть воздуха и держа бесполезную теперь куртку Харрисона перед собой наподобие щита, а неумолимый в атаке полицейский прижал его к стене и обеими руками поочередно нанес зубодробительные удары под челюсть противника. Глаза желтокожего великана подернулись пеленой, и он качал медленно оседать. Ударившись головой о стену, он рухнул наземь, заливая пол вокруг себя алой кровью и содрогаясь в предсмертных конвульсиях.
— Душегуб монгольский! — выдохнул запыхавшийся Харрисон, свирепо оглядывая свою жертву.— Что за ужасы здесь творятся, хотел бы я знать?