Молчание костей
Шрифт:
– Про дока одно скажу, – подал голос Ласлинг. – Мазь, которую он нам оставил, и впрямь хороша – культи уже не так болят.
– Не знала, что твою преданность настолько легко купить, – съязвила Коссел.
– Вовсе нет. Не знаю, что он за человек, но врач неплохой, это уж точно.
– Этого недостаточно, чтобы присоединиться к ним, – сказал Коссел. Затем обратился к Рутеру: – А ну, пискни что-нибудь. Ты тоже должен сказать пару слов.
Кудрявый парнишка, самый младший в команде, посмотрел на капитана:
– Могу я говорить откровенно, сэр?
Верранвелл хрипло выдохнул, прежде чем ответить, и казалось, теперь
– Парень, я доверял тебе наши оперативные секреты, так что самое меньшее, что могу сделать сейчас, это выслушать твое мнение.
Рутер сглотнул, прежде чем продолжить. Его глаза блестели.
– Я ждал смерти дважды. Один раз, когда они на нас напали, и еще раз, когда начался обстрел. Я струсил, сэр, здорово струсил. Даже наш старый череп со всеми его причудами никогда меня так не пугал.
Ласлинг медленно кивнул:
– В этом нет ничего постыдного.
– Но вот в чем дело, – продолжил Рутер, не отрывая взгляда от капитана, которого, как теперь поняла Фура, он любил как отца. – Она ограбила нас, забрала то, в чем нуждалась, но сделала это честно и потом хорошо обошлась с Меггери. Это вовсе не значит, что она и ее команда поступили правильно. Но уж лучше так, чем когда в тебя стреляют без всякой причины, потому что ты оказался досадной помехой и подходящей мишенью для гаусс-пушек. Я могу ненавидеть ее, – кивнул он на Фуру, – но это лишь десятая часть того, что я чувствую к этим мерзавцам, ведь они даже не попытались вникнуть в ситуацию, не говоря уже об извинениях.
– И с вами, и с нами поступили несправедливо, – сказала Фура. – Вы пострадали больше всех, капитан Верранвелл, и я признаю свою долю вины. Думаю, вы тоже слышали ту трещальную передачу, – похоже, говорил командующий эскадрой.
– Ты о юном джентльмене, у которого есть идеи, не подобающие его положению?
– Я бы не стала называть его джентльменом.
– И я не стану. – У Верранвелла слабо блеснули глаза, как будто наконец у него и Фуры нашлось нечто общее, основа, на которой в других обстоятельствах могла бы зародиться дружба. – Однако он далеко не бездарен, раз добился такого поста.
– Как бы ни был талантлив этот тип, для меня он все равно что тряпка, которой вытирают обувь. Мы с сестрой слушали его через череп – да, ваш череп. Он недурной костянщик и по совместительству мелкое дерьмо.
Рутер запустил пальцы в свою шевелюру там, где лежала седая полоса.
– Я его через череп не слушал, но мы, костянщики, по возможности обмениваемся новостями.
– Продолжай, парень, – сказал Верранвелл.
– В последний раз, когда мы были в порту, я узнал, что некий молодой человек быстро поднялся в службе охраны торговых путей. Он необычайно уверен в себе, и его волнует только карьера. Говорили, что он уже обзавелся врагами среди сослуживцев и не только. Парень идет по головам, и ему плевать, что его не любят. Очень здорово разбирается в гаусс-пушках, навигации и тактике, но это еще не все: он еще и костянщик, причем блестящий, умеет и просто посылать, и давить, выжимая нужную информацию. – Рутер прикусил губу, на мгновение пожалев о своей откровенности. – Вероятно, это ерунда, сэр; мне не стоило выпендриваться, пересказывая слухи.
– Наверное, в этих слухах что-то есть, мальчик, – сказал Верранвелл, и в его голосе было больше доброты, чем убежденности.
– Как его зовут, знаешь? – резко спросила Фура.
– Может,
– Вот и молодец. – Верранвелл похлопал Рутера по плечу.
– Что ж, мы сошлись во мнениях насчет этого субъекта, – сказала Фура. – Если эскадрой командует он, нет сомнений, что она и дальше будет действовать так, словно в Собрании нет единого для всех закона. Мне бы хотелось, Рутер, чтобы ты вспомнил его имя.
– Если вспомню, скажу.
– Хорошо. И я надеюсь, что все вы согласитесь: раз этот выскочка и впрямь контролирует ситуацию, нам придется позаботиться друг о друге, чтобы выжить, не говоря уже о восстановлении справедливости.
– И что именно ты предлагаешь? – спросила Коссел. – Ты, кровожадная пиратка-убийца, которая уже наплевала на верховенство закона?
– Я верю в закон, – серьезно сказала Фура. – Просто это не тот закон, который нам пытаются сейчас навязать. И я бы не спешила губить цивилизацию, даже будь это в моих силах. – Она кивнула в том направлении, где, по ее прикидкам, находилось Собрание. – Слишком уж она мне нравится. И я знаю, что там есть честные разумники, которые много трудились и никому не делали зла, и они не заслуживают того, чтобы миры у них под ногами начали рушиться. Так что в мои намерения не входит разбить все вдребезги или хотя бы перерезать глотку тем, кто этого достоин. Но оставлять все как есть нельзя.
– Еще раз. – Коссел, похоже, теряла терпение. – Что ты предлагаешь?
– Равноправное сотрудничество. Совместную деятельность. Не обязательно летать рядом, но надо присматривать друг за другом.
Собеседники Фуры обменялись взглядами. Глаза Верранвелла, прищуренные от усталости, выражали в равной степени веселье и скепсис.
– И как именно будет выглядеть это сотрудничество?
– Я попрошу моего робота составить договор, – сказала Фура. – Наверняка есть вещи, из-за которых придется спорить. Но из моей обзорной рубки видно, что у нас гораздо больше общего, чем вы думаете.
– Твой робот разбирается в юриспруденции? – спросил Верранвелл.
Он разразился кашлем, кровь вспенилась между зубами, но мягко оттолкнул Рутера, когда тот прижался к нему. – Успокойся, малый, теперь уже ничего не поделаешь. Просто я никогда не слышал о роботе, который умеет не только подметать полы.
– С роботом или без робота, – сказал Ласлинг, ковыряя ногтем в руинах зубов, – мне все это не нравится. Однако не могу сказать, что я в восторге от других перспектив. Возможно, если мы все-таки объединимся и этот доктор еще разок взглянет на меня…
– Взглянет, – твердо сказала Фура. – Что бы ни случилось с любым из вас, он будет вашим врачом в той же степени, что и нашим.
– Значит, на равных условиях? – спросил Вуга, приподняв бровь.
Фура кивнула:
– Надо подготовить договор.
– Что ж, можно начать прямо сейчас, – сказал интегратор с алчным блеском в глазах. – Добыча в вашем трюме. То, что вы отняли у нас, и то, что отняли у других. Хотим половину.
– То, что мы у вас забрали, – сказала Фура, – не наполнило бы и кукольный наперсток. – Затем она беззаботно пожала плечами. – Конечно, поделим поровну. Честное партнерство – я бы на другое и не согласилась. Когда мы соединим корпуса, сможем переходить туда-сюда, по-соседски.