Молчание костей
Шрифт:
– Мы бы разбудили его, если бы это было так просто, – сказала она, не желая быть слишком суровой с юношей, поскольку знала, как на него повлияла смерть любимого капитана. – Но ящик перешел в автоматический режим гибернации, и мы не можем ускорить процесс или открыть крышку раньше времени. Это было бы слишком рискованно.
– И
– Пока ничего нельзя сказать наверняка. Он с нами три месяца, почти ровно три, и, как мы понимаем, это минимальный интервал сна. Но как долго щелкун пробудет в гибернации, зависит от факторов, совершенно неподвластных нашему контролю. Может, он вообще не проснется.
Рутер расстроился, как будто ему преподнесли подарок в роскошной упаковке, а потом заявили, что разворачивать нельзя.
– Получается, ваш пассажир может провести в этом ящике целую вечность?
– Не думаю, что так будет. На Тревенца-Рич нас ждут его друзья. Они наверняка знают, как разбудить его без осложнений.
– Но тогда говорить с ним будут они, а не вы.
– Да, ты прав… Есть вопросы, которые я хотела бы задать ему сама.
– Я видел один из их кораблей, – с воодушевлением сообщил Рутер. – Вроде это было где-то в окрестностях Хаззарди. Капитан Верранвелл велел всем нам подойти к иллюминатору и посмотреть. Это выглядело… Ой, даже не могу подобрать слова. Совсем не так, как ваш корабль или любой другой обезьяний. Вуга сказал, что он похож на кусок замерзшего дыма; Коссел сравнила с осколком грязного льда с огоньками внутри; а я подумал, что он больше напоминает старый серый зуб. Однако у корабля пришельцев совсем не было парусов. Им не нужны паруса, чтобы плыть, куда захочется.
– Паруса хороши внутри Собрания, – терпеливо объяснила Адрана. – Но они совершенно бесполезны за его пределами – в Пустоши и огромных пропастях между звездами. Когда-то у нас, вероятно, были способы преодолевать эти расстояния, и готова спорить, что вовсе не со скоростью несколько тысяч лиг в час. Возможно, несколько миллионов лиг в час, если такое считалось достаточным. У инопланетян, которые прилетают в Собрание, чтобы вести с нами дела, должны быть корабли, способные перемещаться гораздо быстрее наших.
– Надо расспросить их об этом, – заявил Рутер с таким видом, словно за всю историю человечества никому не приходила в голову подобная мысль.
Адране стало неловко из-за того, что придется умерить его энтузиазм.
– Не думаю, что они захотят поделиться с нами технологией. Существует система, Рутер, и она подходит всем участникам. Мы, обезьяны, обретаемся вокруг Старого Солнца и ведем вполне сносную, хоть и недолгую жизнь. Иногда инопланетяне помогают нам – у них развита медицинская и прочие технологии, – но тщательно контролируют это дело. Мы не остаемся в долгу – у нас есть возможность извлекать пистоли из шарльеров, а инопланетяне не могут или не хотят заниматься этим самостоятельно. Они управляют банками, сняв это бремя с нас, что на первый взгляд кажется проявлением доброты. Им это выгодно: пистоли из шарльеров поступают в банковские хранилища, а что с ними происходит потом – поди знай. Мы решили, что пистоли – хорошая валюта, но инопланетяне явно ценят их намного выше. В этом смысле мы выступаем в роли средства производства. Такова система, и инопланетяне не сделают ничего, что могло бы ей навредить, по крайней мере пока вокруг Старого Солнца существует жизнеспособная цивилизация. В конце концов все закончится – я подразумеваю наше краткое славное Заселение – и инопланетяне либо послужат причиной финала, либо просто не смогут его предотвратить. Сама не знаю, какой вариант мне больше нравится. Приятно думать, что они куда сильнее, чем мы, не так ли?
Конец ознакомительного фрагмента.