Молчание сонного пригорода
Шрифт:
Секретарша, крашеная блондинка в английском костюме, развела наманикюренными руками.
— Хорошо. Но она вернется только после обеда. У нее встреча с клиентом.
— Вот как.
— Да.
— Действительно?
— Я же вам сказала.
Она повернулась на стуле, вероятно думая, не стоит ли вызвать охрану. Ряд офисов в головном здании «Халдома» на Манхэттене был оформлен в типичном хайтековском стиле, светильники в нишах, ковры с коротким ворсом. На кукурузно-желтых стенах цветные фотографии плакатного размера с изображением растущего риса, кофе и другой сельскохозяйственной продукции со всего мира. Сбоку трое часов показывают токийское, лондонское и нью-йоркское время. Над столом секретарши
Так что я слегка сбавил обороты:
— Извините. Позвольте мне объяснить.
Но как же мне начать? Рассказать про то, что в последнее время Джейн стала отвечать на некоторые телефонные звонки гораздо оживленнее, чем обычно? И хотя она часто возвращалась домой поздно, усталая, готовая тут же отправиться на боковую, в последние несколько недель она приходит с каким-то изнеможением, будто бы кто-то делал ей внутренний массаж. Надо ли вытаскивать на свет божий наши семейные проблемы, которые начались гораздо раньше, чем я начал ее подозревать? В седьмом пункте моего списка недвусмысленно значилось: «Не делится мыслями и чувствами». В одиннадцатом пункте примерно то же самое говорилось об ее сексуальном поведении. Когда же все-таки я стал подозревать?
Быть может, отправной точкой было утро, когда я в первый раз принял пациентку, которую ко мне направил Джерри Мирнофф. Это была высокая женщина, невозможно привлекательная, из тех, кому стоит только положить ногу на ногу, и все находящиеся поблизости мужчины не могут отвести от нее глаз. «Итак, скажите мне…» Я изложил то немногое, что рассказал мне Джерри, и она начала говорить. Она живет в пригороде, но работает на Манхэттене топ-менеджером в «Ревлоне». Десять лет в браке, ребенок школьного возраста, любит мужа — но обдумывает возможность завести служебный роман. Чувство вины превращало ее в нервную развалину. Я решил взяться за ее случай, хотя с неловким чувством осознавал, что подвергаю анализу собственную жизнь. Ее описание так близко походило на мои тревоги по поводу Джейн — возможно, за исключением чувства вины, — что я сам занервничал. Но раз настоящему мужику не пристало превращаться в нервную развалину (почему вообще развалина должна быть обязательно нервной?), вместо этого я целиком отдался гневу. Когда она закончила описывать одну свою мимолетную фантазию, я чуть ли не дымился.
Мне нужен был выход. Сразу же после ее ухода я вспомнил про «Ре-Флекс» и прицепил эспандер на сорок килограммов для упражнения на пресс. Лежа на спине и глядя в потолок, я начал первый из трех подходов. Вверх… вниз… уф! Вверх… вниз… уф! При правильном темпе, с учетом минутного перерыва, я смог вставить две разминки между пациентами. В первый раз Р. пришла немного раньше и застигла меня врасплох.
— Решил тут немножко размяться… уф… некоторые проблемы, знаете ли, — пробормотал я. — Я сейчас же к вам приду.
Но это так мало соответствовало терапевтической обстановке, что я подумал, не оттащить ли тренажер вместе с ширмой в гараж.
В то утро Р. только усугубила ситуацию. Она беспокоилась, что ее муж завел любовницу, и я из последних сил удерживался от колкости вроде: «Милости просим в нашу компанию!»
Утром, между Р. и С., я с удвоенной силой взялся за поперечный кроссовер, решив, что мой пациент — настоящий мужик — спокойно воспримет, если его доктор слегка пропотеет. Но я все время отвлекался, не мог сосредоточиться на том, что говорил С. Может, она изменится к лучшему. Кажется, это сказал С. Хороший врач всегда прислушивается к пациентам. У С. были трудности.
— Да уж, — С. всплеснул руками, сидя в кресле, как на насесте, потому что он не относился к тем людям, кто везде постарается усесться поудобнее, — Шерил стала такая же, как раньше. Типа нервная и стервозная. — Он хлопнул по креслу, как по животному, которое хотел наказать. — Наверно, иногда просто не везет.
— Да?
Я пристально поглядел на него. Прежний Майкл, вероятно, смягчил бы его слова фразой вроде: «Правда? И почему же это, по-вашему, происходит?» Славный парень прокудахтал бы что-нибудь сочувственное. Но я другой, во всяком случае, уже другой. У меня свои проблемы, друг. Я постучал пальцами по подлокотнику своего кресла, может быть, слишком громко.
— Угу.
Он беспокойно ждал, когда я что-нибудь скажу. Но я всего лишь смотрел на него, и он отвел глаза и снова заговорил:
— Не знаю, может быть, я все неправильно делаю. Она говорит, что я вывожу ее из себя, она все время как будто чего-то ждет. — С. попытался улыбнуться, отчего стал похожим на доброжелательную обезьяну.
Я не улыбнулся в ответ.
— Нелегко. И что вы собираетесь делать?
При этих словах лицо у С. вытянулось.
— Я не знаю. — Он шарил рукой по свалявшемуся черному свитеру, как будто искал какой-то невидимый предмет. — Она говорит, что если так будет продолжаться и дальше, то она уйдет.
Но утренние признания в неверности, реальной или задуманной, довели меня до ручки. Я представлял, как Джейн выпивает с этим, как там его, каким-то Гарри, новым директором по коммуникациям. Гарри, забавный парень. Он женат? Может быть, он рассказывает анекдоты про тупых мужей. Парочка невинных фраз может увести в какую угодно сторону. Я уставился в окно на пуленепробиваемую изгородь Стейнбаумов, и среди ветвей мне мерещились лица. Я воображал Джейн за рабочим столом — под рабочим столом — нет, на это она не способна, — может быть, у него квартира в городе неподалеку. Это становилось невыносимым.
Когда позвонил мой последний пациент, чтобы отменить встречу, я знал, как должен поступить. Я вышел из кабинета раньше обычного и поехал в город. Алекс вернется только к шести, так что я рассчитал, что у меня хватит времени, чтобы лицом к лицу встретиться с Джейн.
И вот я в «Халдоме», на углу Парк-авеню и 34-й улицы, после того как полчаса пытался найти место для «субару» (настоящие мужики не паркуются в гаражах). Я здесь, а моей жены нет. Как глупо. Тем временем секретарша ожидала от меня объяснений. Я переминался с ноги на ногу, жалея, что перезанимался лишнего сегодня утром. Пора что-то придумать.
— Я, хм, должен был встретиться с женой в половине третьего. Может быть, я перепутал время.
— Очень жаль. — Секретарша взялась за телефонную трубку. — Если хотите, я могу связаться с ее помощником.
— Помощником? — Я совсем забыл, что у нее есть личный помощник, точно-точно, какой-то ноль без палочки по имени Брюс. Или, может, это он ее и пользует. Тогда, разумеется, она не стала бы особенно о нем распространяться.
Секретарша снова подозрительно уставилась на меня. Вы не муж Джейн Эдж, а какой-то придурок, который ее достает. Почему же я никогда не заходил к Джейн на работу? Мы как-то договорились вместе пообедать в городе, а потом поужинать перед театром и посмотреть шоу, но обед пришлось отменить, и в конце концов я встретился с ней в городе у здания театра. Подобно многим живущим в пригороде парам, мы нечасто бывали в городе вместе, Джейн — потому, что работала там, а я — потому, что у меня никогда не было времени. И я никогда не звонил ей в офис. Похоже, я очень мало знал о том, что происходит у Джейн в ее корпоративном мире. Стандартный совет парам — проявляйте некоторый интерес к тому, что происходит на работе у вашей половины.