Молчание в тряпочку
Шрифт:
Ася могла поклясться, что видела, как с кровожадной морды собаки капала слюна.
— Нам конец! — выдохнула Ася, так как понимала, что взобраться на забор они уже не успеют.
— Спокойно! — сказала подруге Яна, чтобы та не впадала в преждевременную панику. — Я все предусмотрела, говорю тебе!
Она сняла сумку с плеча и принялась там что-то искать. Собака почти добежала до них и остановилась, вопросительно глядя на Яну.
— Сейчас, Дружок, сейчас, дружище!
— Дружок? — удивилась Ася.
— А как же! Я, конечно,
— Чем же это ты так ему понравилась? — поинтересовалась Ася, с опаской поглядывая на собаку.
— Есть секрет, — ответила Яна, победно улыбаясь и доставая из своей торбы целлофановый пакет с солеными огурцами.
Пес нетерпеливо заскулил, завилял своим маленьким, обрубленным хвостиком и принялся энергично облизываться.
— Он это ест? — с удивлением протянула Ася.
— Еще как! Трескает за милую душу! Я разгадала его пристрастие, и это стало нашим общим секретом. Знаешь, этот пес всю свою жизнь живет при пансионе и соответственно питается здешней кухней. Пресные каши, отварное мясо и кости — все малосоленое, диетическое. Этой собаке не хватает минералов, соли! Поэтому я прикармливала его солененьким, что приносили мне в передаче друзья.
Яна высыпала соленые огурцы на землю, и Дружок нетерпеливо подбежал к деликатесу. Собака с аппетитом захрустела огурцами, благодарно помахивая обрубком хвоста и простив подруг, которые попали на территорию пансиона не совсем обычным способом. Ася посмотрела на нее и сглотнула:
— Надо было хоть один огурчик оставить, так аппетитно чавкает, что и мне захотелось.
— Больше сюрпризов не будет, идем, — прошептала Яна.
— А охрана?
— Пара здоровенных бугаев, но ночуют они в пристройке рядом с воротами. Врачи и медсестры уезжают по домам, остается только одна дежурная медсестра, но она обычно спит мертвецким сном в процедурном кабинете на кушетке.
Яна, слегка пригнувшись, побежала по тропинке в глубь сада, Ася сопела ей в затылок. Территория пансиона совсем не освещалась, да и зачем, если этот сад не предназначался для того, чтобы старички прогуливались здесь вечером и по ночам.
— Это самый опасный участок, — обернулась Яна к подруге, — только отсюда нас могут заметить охранники, если они не спят.
Яна легла на землю, перемешанную с пеплом, и поползла, Ася, простившись с надеждой, что все-таки доберется до Сергея в человеческом виде, вздохнула и поползла за подругой, сразу пожалев, что не надела респиратор от пыли и халат химзащиты. Пепел забивался им в глаза, нос и рот. Яна чертыхалась и отплевывалась. Окошко домика охранников светилось тусклым светом. Оттуда раздавался какой-то шум и истеричный смех пьяной женщины.
— Кажется,
Проползя опасную зону, Яна, кряхтя, поднялась на ноги. Они обошли здание, куда переселили жильцов после пожара. С торца к нему примыкала большая пристройка, то есть само здание имело вид буквы Т. Яна подошла к деревянной двери — это был запасной выход — и пояснила следовавшей за ней по пятам Асе:
— В свое время я отметила, что здесь очень слабые петли. Я взяла железную скобу, думаю, что она нам поможет.
Яна достала какую-то металлическую штучку с крючком на конце и, подсунув ее под дверь, принялась что есть силы давить на нее. Дверь жалобно заскрипела.
— Помогай, — кивнула Яна подруге.
Девушки вдвоем налегли на рычаг. Дверь, затрещав, соскочила с петель, больно ударив Яну по голове, причем по тому же самому месту, по шишке, полученной в автомобильной аварии. Яна упала на землю, схватившись за лоб.
— Бедная моя, бедная голова!
— Когда голова покоя не дает… — проворчала Ася.
— Ладно, пошли, — пришла в себя Яна.
Они прислонили дверь к стене дома и вошли в темный коридор, пахнущий затхлостью и плесенью. Ася почти сразу же обо что-то споткнулась и покатилась по оббитой лестнице, на каждой ступеньке которой лежало по куче мусора. Поднялось облако пыли, Яна нещадно зачихала. Ася кряхтела уже глубоко внизу.
— Ты где? — откашлялась Яна, тщетно всматриваясь в пустоту.
— Мне кажется, я всеми косточками пересчитала эти обколотые, острые ступеньки!
Яна начала спуск, достав из своего вещмешка фонарик.
— Ну, ты, подруга, — прошипела Ася, — не могла сказать, чтобы я взяла фонарь! Я чуть шею не сломала!
— Ты не дала мне и слова сказать, сразу покатилась по ступенькам. Я же тебя предупреждала, что ко всему подготовилась, все предусмотрела! Тебе, видимо, сильно не терпелось увидеть своего любимого!
— Ой, ай, — стонала Ася.
Яна осветила своим фонариком стены, которые не знали ремонта последние лет пятьдесят, низкий, пожелтевший, потрескавшийся потолок в паутине и горы мусора на всем, что попадалось на глаза. По углам лестничной клетки лежали груды какого-то хлама.
— Да, этим ходом явно никто никогда не пользовался, это точно! — протянула Яна, и они вместе пошли по узкому коридору с низким потолком, собирая своими головами всю паутину, так как роста подруги были достаточно высокого. Все двери здесь были заколочены досками крест-накрест. Дойдя до лестницы, ведущей наверх, подруги начали свое восхождение. И хотя мусора тут не было, зато неприятно пахло медикаментами, мочой и хлоркой.
— Я смотрю, за лежачими пансионерами ухаживают намного хуже, чем за ходячими, которые еще могут кому-нибудь рассказать о своем бедственном положении и «суперуходе», как обещает всем Лилия Степановна, — прошептала Яна.