Молчание золота
Шрифт:
— О как! Хорошенькое такое начало! И зачем же нам понадобился человек, о котором мы даже не знаем, какого он пола?
— Твоя правда, о самом этом человеке мы знаем мало, — ответил я. — Но дело в том, что под грифом «Мантикора» проходит около четверти всех объемов наркотрафика Ближняя и Средняя Азия — Албания, транзитом через турецкие порты, а иногда и в обход их. Собственно, не тебе объяснять, что албанские наркокартели сейчас контролируют ВЕСЬ товарооборот наркотиков в Европе. Благодаря добрым дяденькам из НАТО, которые заступались за бедных и несчастных албанских косоваров, которых якобы зазря угнетали злобные сербы.
— Да, — сказал Док, — эти албанские страдальцы
— Сегодня соприкоснемся, — уверенно сказал я. — Гусеница созрел, его нужно брать. Он находится на острове Керкира, в одноименном городке. Это греческая территория, но она, что называется, в зоне действия картеля Гусеницы. У него там своя вилла на море, которая оформлена на третьих лиц. Надо сказать, этот Арбен Гусеница или Арбен Густери — хитрый албанский страдалец. Очень хитрый. Кстати, говорит по-русски, так как в свое время учился в Москве по обмену. Мы ведь в советское время, где-то до начала шестидесятых годов, Албанию поддерживали, растили, так сказать, борцов с мировым империализмом.
— Ага, — подхватил Док, — а потом мировой империализм сам взялся за Албанию, да еще и Косово прихватил, а теперь ума не приложат, как расхлебать всю эту косовско-албанскую кашу. Недаром албанцев именуют европейскими чеченцами.
— Кстати, у этого Арбена Гусеницы в подручных и чеченцы ходят… В консультантах, так сказать. Они же тоже борются за независимость. Борьба за свободу — вообще самое хорошее прикрытие для разного рода темных дел, как мы с тобой давно уже успели заметить. И вся эта зона на севере Албании, включая Байрам Курри, одновременно является как оплотом мафии, так и базой Армии освобождения Косово. Там очень ловко срастили «бойцов свободы» и откровенных мафиози, которые еще и сицилийскую «коза ностру» за пояс заткнут. Арбен Гусеница вообще интернационалист, — продолжал я, — у него картель комплектуется не по твердо этническому принципу, как другие албанские банды того же толка. У него работают и албанцы, и греки, и боснийцы, и чеченцы, и узбеки с таджиками, и турки. Вот такой институт дружбы народов.
— Его вообще-то кто-нибудь отслеживает?
— Обижаешь! За виллой в Керкире установлено круглосуточное наблюдение. Я туда, чтоб ты знал, послал поработать самого Боцмана. Арбен Гусеница — это такой тип, которого ни на секунду нельзя из-под колпака выпускать, так что Боцман там будет очень кстати. Так вот, план наш, по мысли генерала Голубкова, строится на том, что Гусеница в последнее время начал строить из себя эстета.
— В смысле?
— Ну возомнил себя коллекционером, ценителем древностей. Хотя всю жизнь если в чем и разбирался, то только в наркоте и оружии.
— А что? Для коллекционера и этого уже немало.
— Это точно. Только для Гусеницы его «коллекционирование» — лишь повод для расширения, что называется, сферы контактов. У него теперь в друзьях числятся респектабельные особы. Разного рода скоты, набитые бабками по самое «не могу». Изысканные французы, стильные итальянцы, чопорные англичане, самодовольные американцы. Вся эта публика хочет иметь дело не абы с кем, а с солидным поставщиком. Как раритетов, так и наркоты. Так что теперь этот Арбен Гусеница налаживает свои наркотрафики чуть ли не в открытую. Бьет и по нашим. Вот почему управление [1] и предложило нам срочно кое-что предпринять. Помнишь, как перед началом акции против Югославии натовские союзнички делили, кому какой кусок пожирнее достанется, а наши просто-напросто взяли да предприняли марш-бросок и заняли пуп Косовского края — аэропорт в Приштине?..
1
Здесь и далее имеется в виду Управление по планированию специальных мероприятий (УПСМ).
— Ну еще бы. У нас с тобой у обоих ребята знакомые из той команды есть.
— Так вот, Ваня. Нам сейчас предстоит сделать что-то наподобие. Схавать Гусеницу и испортить настроение многим толстым дяденькам на Западе. Ведь этот Густери отчего такой наглый и особо о конспирации не печется? А очень просто, — усмехнулся я. — Потому что ему и ему подобным дали карт-бланш на освоение новых европейских рынков сбыта наркоты. Это о-о-очень выгодно, и кое-кто из западных «миротворцев», я уверен, имеет здесь свою долю. Так что устранение Арбена Гусеницы волей-неволей заставит их корректировать планы.
Док посмотрел на меня с прищуром.
— Устранение? — переспросил он. — Пастух, но до того ты говорил о захвате?..
— Не будь ребенком, Док, — быстро ответил я.
Остров Керкира (Греция), лето 2001 года
— Вот такова проблема, — завершил тот, кто назвал себя Мантикорой.
Хозяин виллы откинул массивный торс на спинку кресла и вытянул перед собой короткие волосатые ноги, искривленные так, будто это было сделано в насмешку над анатомией всего рода человеческого.
— Хм, — сказал он. — Интересно. Я должен подумать, конечно. Но вот что… почему, собственно, я должен тебе верить, а? Ведь ты вполне можешь подсунуть мне туфту, так? Не-е-ет! Пока что иди отсюда, да? А я, значит, пораскину мозгами! Иди, иди!
Человек по прозвищу Мантикора взглянул на хозяина и, не прощаясь, исчез из комнаты. Широкое, покрытое Густой щетиной лицо толстяка приняло озабоченное, напряженное выражение. Он даже губу закусил. Снял телефонную трубку, набрал номер и произнес в нее всего лишь одно слово:
— Поговорили.
— Очень хорошо, — прозвучал в трубке Густой голос, очень похожий на голос самого толстяка. — Он ничего не заподозрил?
— Нет.
— Отлично. А теперь, клянусь бородой, если ты не доиграешь этот спектакль до конца, я отрежу тебе яйца и пошлю их в Москву, в подарок нашим друзьям! Не будь я Арбен Гусеница!..
Человек, только что закончивший разговор с Мантикорой и оказавшийся всего-навсего подставным лицом, двойником настоящего Арбена Густери, заморгал ресницами. Если бы не смуглая кожа и Густейшая щетина, то можно было бы сказать, что он смертельно побледнел. Обязательно должен был бы. Потому что лже-Арбен, так величаво выпроводивший сейчас посетителя, совершенно больше не походил на того самодовольного и вальяжного типа, каким он выглядел пять минут назад. По его лбу каплями катился пот. Он выговорил:
— Но, босс…
— Все!!! — отрезали в трубке, и полились короткие Гудки. Лже-Арбен тяжело вздохнул и, хлопнув в ладоши, крикнул:
— Халат мне и двух девок в бассейн. Купаться буду! Да! И вина притащите, лентяи!..
«Если уж довелось исполнять роль Арбена Гусеницы, так хоть испробовать все удовольствия, которые предоставляются к услугам этого скота, — подумал двойник, — не все же мне быть чьей-то мишенью!..»
В то же самое время на посту охраны виллы Густери в Керкире, где нежился лже-Арбен, шел следующий занимательный разговор. Беседовали двое охранников.