Молчи, мое сердце
Шрифт:
— А вот об этом не надо! — закричала Эмма. — Не смейте меня учить! Вы ничего обо мне не знаете.
— Но хочу узнать.
— Нет! Меня никто не остановит.
Резко развернувшись на каблуках, она зашагала по кирпичной дорожке в южном направлении. Черт бы его побрал! Да, были люди, которые ее любили, но все они умерли.
— Эмма! — крикнул он вдогонку. — Если будете здесь завтра, я найду вас!
— Даже не рассчитывайте, — ответила она не оглядываясь.
С каждым шагом гнев охватывал ее все сильнее. Черт возьми, что этот парень себе позволяет?! Она имела полное право
Ей следовало показать ему, какая она ловкая. Нужно было разоружить шотландца и связать его же собственным скотчем. Эмма замедлила шаг, а через несколько секунд, обуреваемая желанием проучить наглеца, остановилась и обернулась.
На дорожке позади нее никого не было. Куда же он делся? Не мог же исчезнуть так быстро. Эмма осмотрелась. Нет, никого не видно. Никакого движения среди деревьев. Откинув с лица прядь волос, она прислушалась и тут же, используя экстрасенсорные способности, прощупала пространство.
Внезапный холод заставил ее поежиться. Она застегнула короткую куртку и подняла воротник. У нее вдруг возникло странное ощущение: она не слышала чужих мыслей, но определенно чувствовала чье-то присутствие. Было ясно: кто-то за ней наблюдал.
Эмма протянула руку за колом. Да, она чувствовала присутствие какого-то существа. Но был ли это Ангус? И вообще: кто он такой, этот шотландец? Как только она вернется домой, непременно наведет справки.
Выход из парка находился неподалеку. Эмма пересекла каменный мост и зашагала вдоль пруда. Шотландец вызывал у нее смешанные чувства. Красивый и сексуальный, он был к тому же приятным собеседником, до тех пор пока не начал ее отчитывать как маленького ребенка. Что на него нашло? Его словно подменили, когда взял в руки кол. Стал грубым и деспотичным. С чего вдруг мужчина с огромным мечом стал бы так волноваться из-за деревянного кола?
Эмма вдруг остановилась, замерла. «Господи, нет!»
Нет-нет, только не он. Он не мог быть вампиром. Или мог? Эмма снова осмотрелась. Даже обвела взглядом пруд — как будто он мог затаиться в воде.
«Не сходи с ума! — приказала она себе. — Он вовсе не вампир. Иначе ты догадалась бы». Да, она непременно это почувствовала бы. И он напал бы на нее, а не читал бы лекцию о безопасности. От него пахло виски. Станет ли вампир пить что-нибудь еще, кроме крови? Причем пил он… кажется, из серебряной фляги. А в отчетах она читала, что серебро обжигает вампирам кожу.
О черт! Ведь когда она только приехала в Нью-Йорк, то прочитала в рапорте, что команда слежения видела в Центральном парке группу вампиров с дочерью ее босса. И многие из вампиров, сопровождавших Шанну Уилан, были в килтах. Шотландские вампиры. И все они были вооружены мечами. А фляга Ангуса, на вид казавшаяся серебряной, возможно, вовсе не из серебра, а из нержавеющей стали. Или из сплава олова и свинца.
О Боже! Он вполне мог быть вампиром. Черт побери, ей следовало свалить его, пока имелась возможность.
Эмма зашагала к боковому выходу, потом быстро взбежала по ступенькам, ведущим на Пятую авеню. Господи, Ангус видел ее колья и, наверное, понял, что она убийца. Конечно же, он сообщит о ней остальным вампирам.
Эмма подняла
Глава 3
Проклятие! Он допустил глупейшую ошибку! Идиотскую!
Ангус смотрел, как Эмма, шагая быстро и решительно, переходила каменный мост. Да-да, конечно же, он свалял дурака. Вместо того чтобы убедить ее бросить это занятие, он лишь укрепил ее решимость, и теперь она ни за что не откажется от своей затеи.
Роман и Жан-Люк оказались правы. Его, Ангуса, поступки и впрямь отличались необдуманностью. Но, черт подери, он потерял над собой контроль при мысли о том, что такая миловидная девушка подвергает себя столь серьезной опасности. И похоже, что она мстила вовсе не за тех невинных смертных, убитых недавно в Центральном парке. Нет, она мстила за свою мать. Этим и объяснялось ее упорство, ее неистовство. Но подобное поведение в любом случае граничило с самоубийством. Пожалуй, даже с безумием. А впрочем… Хотя Эмма Уоллис вела себя на редкость безрассудно, в глупости и беспечности ее никак нельзя было заподозрить.
Она была весьма сообразительной и обладала неплохими экстрасенсорными способностями, так что вполне могла обнаружить его присутствие, хотя он и сумел скрыть от нее свои мысли. А ведь раньше, общаясь со смертными, ему не приходилось этого делать, что лишний раз доказывало, что она совершенно не походила на других людей. Он очень надеялся, что одной беседы будет достаточно, чтобы отрезвить Эмму, но оказалось, что она настроена слишком уж решительно. Да, переубедить ее будет не так-то просто. Она выслушает его лишь в том случае, если он положит ее на обе лопатки.
Эта мысль вызвала у него сильнейший прилив крови в паху. Проклятие! Ангус опустил взгляд на свой спорран, висевший теперь криво. Явиться в таком виде к Роману он никак не мог. Над ним будут смеяться до конца следующего столетия.
Ангус видел, как Эмма взбежала по ступенькам и вышла на Пятую авеню. Сам же он вышел на улицу чуть подальше, чтобы тайно наблюдать за ней. Она пыталась остановить такси, но все машины проезжали мимо. И теперь на хорошеньком личике Эммы застыло выражение тревоги. Что ж, вот и хорошо. Ей давно пора понять, что она играет с огнем.
А он, Ангус, он должен был что-то предпринять. Если мятежники схватят ее, то убьют не задумываясь. Они рассматривали смертных как источник питания, как домашний скот. А по своей природе вампиры гораздо сильнее и проворнее смертных. Так что Эмма обречена на гибель, если только он ее не остановит.
Тут одна из машин все-таки остановилась, и Эмма забралась на заднее сиденье. Причем села она грациозно и уверенно. Она такая милая… Да, удивительная девушка. Три убийства прошлым летом, и еще одно — этой зимой. Неистовый маленький боец. Если бы только он смог придать ее страсти иное направление…