Молекула-попаданец
Шрифт:
И инженер-полковник спросил:
– Вы кто?
Демиург-дубляж ответил:
– Я Павел, можешь звать меня Пашка!
Дегтярев удивился и поспешил уточнить:
– Тоже всемогущий?
Пашка ответил с улыбкой:
– Если иметь ввиду, практическое всемогущество, то да. Я могу фактически все, что и Корсак. А абсолютным всемогуществом не обладает никто - это аксиома.
Петр отмахнулся от предложения вступить в обмен антимониями и спросил другое:
– Ну, если фюрера не дали мне прикончить, то может, окажете помощь Сталину.
– Тут Дегтярев поправился.
– Я имею ввиду позволите мне продолжить
Пашка-демиург с улыбкой заметил:
– Когда тебя воплотили в бациллу, мы думали, что у полковника-инженера будет больше фантазии, чем просто пытаться угробить диктатора из диктаторов.
– Тут мальчишка-дубляж изменил пейзаж, и они оказались среди звезд, вернее великого множества галактики, что выстроились в форме могильных крестов. Причем, каждый крест поражал выразительностью рисунка и раскрасок, что придавали ему звезды и квазары.
То есть это произведения вроде исполинского кладбища: страшно и с потрясающей эстетикой мрачной красоты. И разумеется странные птицы, одна треть оперения алые розы, вторая белые пионы, а третья желтые маки, головы же с клювом пеликана. Они на космическом суперкладбище заменили ворон. А звуки, издаваемые чудесными птицами очень похожи на раскатистые органы. Действительно все грандиозно, и чувствуется огромный, хотя и мрачный юмор Создателя.
А вот одна из пернатых тварей вместо перьев состоит из мечей и сабель, они позвякивают во время полета, этого парения треглавого "змея Горыновича".
И словно для того, чтобы разрядить обстановку несколько десятков прекраснейших девушек, чьи самые потаенные места были прикрыты лишь нитями и гирляндами драгоценных камней и самых изысканных ювелирных изделий тонкой работы.
Вид этих писаных красавиц придал Дегтяреву смелости, и он жестко крикнул:
– Сосунок-создатель, ты ведь опять нарушаешь правила игры и пари!
Пашка обиделся и бросился к полковнику, прошипел:
– Что значит опять?
И тут же неуловимый словно молния удар прошел Дегтяреву в лицо.
Мальчишка выглядел не старше четырнадцати-тринадцати, но двигался очень быстро. Естественно отнюдь не Рэмбо уже не первой молодости полковник не мог с ним тягаться. Голень пацана разбила Дегтяреву нос, и замутила сознание. Причем, движение мальчишка, демиурга-дубликата было нарочито небрежным. Неуклюжий ответный взмах кулака, прошел мимо цели, а загорелое колено мальчика-терминатора вонзилось в солнечное сплетение. Петр согнулся от невыносимой боли, и босая пятка, долбанувшая в подбородок, да так, что косточки лопнули, от сокрушительного, способно разбить стопку кирпичей удара.
Дегтярев по-настоящему отключился в глубокий нокаут и уже ничего не чувствовал. А Пашка оглушительно рассмеялся, показывая девчонкам на поверженное с вытекающей кровавой юшкой тело российского офицера:
– Вот типичная ошибка взрослых - оскорблять новое, куда более высокоразвитое, как физически, так и интеллектуально поколение. Так, то пускай собирает зубы.
Дегтярев очнулся, в объятиях красивейших девчат, что массировали ему щеки, и наложили подобие шины на сломанную с выбитыми зубами челюсть. Судя по всему и переносица, оказалась сломана неуловимо стремительным взмахом каратэ-пацана. Дышать тяжело, и в горле сильно горчит от крови.
Хорошо, что хоть девушки вокруг него нормальные, а точнее красавицы, которых и на конкурсе "миссис Вселенная" редко встретишь.
Желание любви у Дегтярева пропало, все эти восхитительные девчата словно биороботы, а с ним развлекается, да не демиург, а черт знает - словно еще более вихреногая и глупая ипостась Корсака.
Зато хотя живот после удара и сильно болел, но злость придала решимости подняться. Дегтярев оттолкнул руки и встряхнулся. На ногах он держался не слишком уверено, а в голове, когда он встал стразу же замутило. Заболел сильно лоб, так мозг от попадания "титановой" пятки мальчишки-демиурга в челюсть ушибло - нокаут оказался натуральным. Петр вспомнил, что иногда похожие избиения заканчивались для боксеров катафалком.
И решительность его оставила. Драться с божеством, которое создает вселенные легче, чем шулер тасует колоду карт - это требует мужества не посильного даже отморозкам.
Пашка же сразу уловил колебания и просвистел нос:
– Еще один игрок... Может, хочешь присоединиться к нашему гиперболу?
Дегтярев неуверенно бросил, стандартную в таких случаях отмазку:
– Да стар я для таких их... Это молодым!
У Пашки сверкнуло что-то в глазу. Дегтярев неожиданно снова преобразился, ощутил босыми подошвами, внезапно выросшую на алмазе траву. Боль и усталость моментально исчезли, мускулисты загорелые ноги в шортах сами хотели двигаться. Теперь Дегтярев как в сказке превратился в юношу атлета, не старше пятнадцати, но очень спортивный с красотой древнегреческой статуи.
Впрочем, такое у Дегтярева уже было - ничего нового это дубляж демиургов не предложил.
Петр Алексеевич подколол:
– Ты повторяешь Корсака!
Пашка машинально ответил:
– Повторение мать учения и развлечения!
И тут же Дегтярев преобразился опять. Заколыхались высокие груди, а внутри разгорелся жар... Он теперь девушка, с фигурой восхитительной, кожа золотисто-атласная, правда, лица не видно.
Петр Алексеевич впрочем рассчитывал на лучшее. Хотя кто его этих капризных богов знает. Но желания дерзить опять пропало. Гляди его опять какой-нибудь микроб обратят. Воспоминая об своей сущности в виде бациллы слишком уж кошмарили, чтобы желать их повторения. Кроме того мелькнула страшная мысль, а что если Пашка захочет заняться с ним, то есть с ней любовью? Как, например Люцифер в одном известном фильме с мужиков воплощенным в женщину?
Дегтярев невольно попятился. Пашка отгадал его страх, но неожиданно проявил снисхождение:
– Не буду я тебя мужик иметь...
– Холодно добавил.
– А вообще посмотри, как твой дубликат внутри Сталина ишачит. Все же это сорок седьмой год и тебе много будет интересно!
Да Дегтярев едва не забыл - действительно в безнадежном положении его инженера-полковника и доктора технических наук двадцать первого века вселили сразу же в тело Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.