Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой
Шрифт:
Немцы повторили свою ошибку, предпочтя просто окружить Бастонь, вместо того чтобы предпринять решительный штурм. 21 и 22 декабря они прощупывают оборону, в то время как танки фон Мантейфеля вынуждены пробираться вокруг города лесными тропками. Похоже, немецкий командующий решил взять город малой кровью, потому что 22 декабря он послал парламентёров с предложением сдать город. То, что произошло позднее, стало одним из самых замечательных эпизодов американской военной истории.
Когда Мак-Олиффу принесли бумагу, он расхохотался и грохнул: «На х…!» Потом генерал поинтересовался у своего штаба, что думают по этому поводу офицеры. Кто-то дипломатично заметил: «Ваши слова будет трудно перевести». В результате американцы решили ничего не переводить, и немецкий ультиматум вернулся обратно с приписанным единственным словом. Понятно,
Однако нельзя сказать, что гарнизон не испытывал никаких проблем, пусть даже немцы и не штурмовали город всерьёз. Дело в том, что американская артиллерия охотно обстреливала любую замеченную цель, и в результате к полудню 22 декабря начала испытывать нехватку боеприпасов. Мак-Олифф приказал беречь их на случай штурма. В результате немцы спокойно разъезжали буквально за окраинами, ничего не опасаясь.
Вообще-то судьба Бастони наглядно показывает, что происходит с блицкригом, если в нём недостаёт одного из компонентов. Под Курском немцам не хватало сапёрных частей, здесь они наступали без авиационной поддержки и тоже столкнулись с множеством проблем. Если бы в ход пошли пикировщики, судьба Бастони решилась бы так же быстро, как судьба, скажем, Тобрука.
Тем временем 3-я армия генерала Паттона начала контрнаступление с юга. 4-я танковая дивизия получила задание прорваться и деблокировать Бастонь, однако она наступала слишком медленно. Как всегда в подобных случаях, нашлись тридцать три объяснения. Во-первых, танковый парк дивизии был слишком изношен и не выдерживал длительных маршей. Многие экипажи были слишком неопытными… И так далее, и тому подобное. Паттон требовал, чтобы дивизия «мчалась, как дьявол», однако она ползла подобно улитке.
Защитники Бастони начали уставать, хотя немцы по-прежнему проводили только пробные атаки малыми силами. И тут на помощь американцам пришёл сам Господь Бог, иначе сказать невозможно. 23 декабря резко улучшилась погода, что позволило вступить в игру самолётам 9-й воздушной армии. Как мы не раз отмечали, на Европейском ТВД американцы так и не наладили систему взаимодействия войск и авиации, зато американские лётчики занялись любимым делом — принялись охотиться буквально за каждой замеченной немецкой машиной, вынудив противника укрываться по лесам. Такая косвенная поддержка оказалась довольно эффективной, правда, главным образом вследствие большого количества вылетов. За один день 9-я воздушная армия совершила 1300 вылетов. Но более значительной оказалась помощь транспортной авиации. Американские воздушные мосты работали куда надёжнее, чем у Геринга, и гарнизон Бастони получил 95% сброшенных грузов. Однако 24 декабря немцы подготовились лучше, разместив вокруг города большое количество зениток, и сбили довольно много транспортных самолётов.
25 декабря немцы наконец-то решились на общий штурм города. Предполагалось, что его будет вести свежая 25-я панцергренадёрская дивизия, но вовремя успели прибыть только 2 батальона мотопехоты, 2 батальона самоходной артиллерии и 18 танков. Этот отряд сразу был брошен на штурм, без разведки и подготовки, ведь Модель потребовал немедленно захватить Бастонь. Ему должна была помочь пехота 26-й фольксгренадёрской дивизии. В очередной раз немцы были вынуждены планировать свои действия так, чтобы не попасть под удар авиации американцев, поэтому штурм был назначен на утро. Город должен был пасть к 9.00. Но штурм был отбит, а приказы штаба корпуса привели только к ненужным потерям. А ближе к вечеру этого же дня танки 4-й дивизии добрались-таки до Бастони. Как любопытный исторический факт укажем, что это был боевой дебют штурмового танка («Шерман» с усиленной лобовой броней).
Хотя немецкое командование уже поняло, что операция успехом не завершится, оно продолжало наступление. Вместо нормального прорыва фронта получились две тонкие кишки — на севере в полосе 1-й танковой дивизии СС, на юге — в полосе 2-й танковой дивизии. Американская артиллерия простреливала их насквозь. Ничего хорошего такое развитие событий не обещало. Похоже, Модель решил подстраховаться и уже 18 декабря сообщил по телефону Рундштедту и Йодлю,
Начиная с 21 декабря, немцы в основном старались выровнять фронт. И если «карман» у Сен-Вита они сумели ликвидировать, то «нарыв» в Бастони сохранился до самого конца операции. 5-я танковая армия с горем пополам, но всё-таки двигалась дальше. Несмотря на усиливающееся противодействие авиации союзников, 23 декабря 2-я танковая дивизия подошла на расстояние 27 километров к городку Динан, где была встречена американской танковой дивизией с тем же номером. После трёх дней упорных боёв дивизия потеряла около 80 танков и была остановлена. По крайней мере, так утверждают американцы. Второе невозможно оспаривать, первое невозможно проверить. 6-я танковая армия действовала крайне неудачно. Она не сумела продвинуться на направлении Льежа, не сумела нормально прикрыть фланг 5-й танковой. Все полученные резервы Дитрих израсходовал на укрепление северного фаса выступа.
А по другую сторону линии фронта назревала очередная склока между англичанами и американцами. 20 декабря Эйзенхауэр принял совершенно разумное с военной точки зрения решение: разделить опасный участок на два — северный и южный. Оказавшаяся на северном фасе выступа американская 1-я армия была подчинена Монтгомери. Такое решение стало серьёзной ошибкой далёкого от политики генерала, хотя Брэдли сразу предупреждал его, что это приведёт к падению авторитета американцев. Монтгомери сделал всё возможное, чтобы не участвовать в сражении, но при этом выглядеть истинным Спасителем. Он развернул свой XXX корпус на рубеже Мааса с единственной целью — прикрыть фланг и тыл 21-й группы армий, блокировав мосты в Живе, Динане и Намюре. Отдуваться пришлось всё той же 1-й армии. Убедительным свидетельством того, как англичане сражались в Арденнах, является цифра их потерь — 200 человек.
Когда Модель понял, что 6-я танковая армия остановлена, он решил все надежды возложить на армию фон Мантейфеля, поручив Дитриху прикрывать её фланг. Однако при этом резервный II танковый корпус СС всё-таки передал именно Дитриху, так как главные силы 6-й танковой армии были связаны боями. Этот корпус должен был захватить очередную дорожную развязку у Вербомона, которую прикрывала американская 82-я парашютно-десантная дивизия.
На рассвете 23 декабря после сильнейшей ночной метели эсэсовцы попытались прорвать её позиции, но были отбиты. Однако ближе к вечеру подтянулась 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх» и после 20-минутной артподготовки отбросила американских парашютистов. Однако на следующее утро погода улучшилась, и американские истребители-бомбардировщики начали охоту за немецкими танками. Это заставило немцев забыть о наступлении. Немецкое наступление окончательно выдохлось.
Резюме. Наступление в Арденнах стало последней отчаянной попыткой Вермахта нанести поражение союзникам на Западном фронте. Задумывалось оно в стиле классического блицкрига — стремительный танковый удар с окружением и уничтожением крупных сил противника. Однако в его ходе ещё более отчётливо, чем во время операции «Люттих», проявилась неспособность немецкой армии к наступательным действиям. Прежде всего немцы не сумели собрать достаточные силы. Например; Учебная танковая дивизия к началу наступления имела всего 57 танков. Превосходство союзников в воздухе вынудило немцев пользоваться плохой погодой, исключающей вмешательство авиации, но такое решение лишало воздушной поддержки и собственные войска, что могло привести к роковым последствиям, как во время боёв за Бастонь. Ошибочным оказался и выбор района наступления. Да, немцы нащупали слабое место фронта союзников и ещё раз доказали, что танки могут пройти через Арденны даже зимой. Но «пройти» совсем не означает «успешно сражаться». Даже 2-я танковая дивизия, наступавшая успешнее всех остальных, проходила за день не более 10 километров, что для блицкрига мало. Короче, операция «Вахт ам Рейн» была попыткой с негодными средствами, и все успехи немцев объясняются только беспечностью американцев.