Молниеносная
Шрифт:
(так вот крис)
– Он не приходит в себя, Эрик. – Голос девушки тяжелый, хочется чем-то разбавить.
Это она о том самом Форе. С тех пор, как он потерял сознание, прошло две недели.
(если быть честным недели проползали но это мелочи)
Лучшие врачи бункера трудились, не покладая рук, чтобы понять, что вызывало такое состояние. И все они сходились к мысли, что во время опытов Джанин все же вколола что-то мятежнику, пока он был без сознания. И все разводили руки, словно пустые болванчики, не знающие
Но они были врачами затхлого бункера и не могли всерьез называться «тяжелым десантом». Впрочем, им не приходилось выбирать.
Эрик все же сквозь зубы усмехнулся, поймав себя на одной мысли. Кристина не так поняла этот смех.
Разозлилась. Ударила.
– Неужели ты никогда не изменишься? Фор доверял тебе больше, чем ты того заслуживаешь. – Её крик эхом разнесся по кабинету, стерев тонкую усмешку с губ командира.
– Тише ты, заноза мелкая. Я просто подумал, что если бы его блондинка была здесь, она бы уже штурмовала крепость Эрудиции, чтобы лично выпытать у Джанин лекарство для своего больного муженька. Даже если бы он просто чихал. – Его тон уже не был насмешливым, но смех скользил в усталых серых глазах.
Крис разжала кулаки, расслабилась. Наконец, тоже позволила себе засмеяться.
Да, если бы Трис была здесь…
Если бы Трис была.
***
Рыжеволосая голова, как красный флаг, торчала из-за угла. Питер легко мог протянуть руку и схватить мерзавца за уши, но почему-то этого не делал. Мужчине было немного жаль того, что придется сделать.
Открытие сильно поразило Питера.
(или нет)
Он давно замечал за пронырливым неофитом много странностей, но, памятуя о собственных провалах в дни обучения, часто закрывал глаза на мелкие подлости, совершаемые Фрэнком. А правда всегда была на поверхности – стоило только надеть очки посильнее.
Кристина будет недовольна. Но у Питера есть приказ – вычислить шпиона, а мнения Кристины он спрашивать не будет. Данный приказ исходил от Лидера, но не Бесстрашия. Приказ был отдан Эриком, исполняющим обязанности Фора, а значит и отчет он будет «подавать» на «его стол».
Что ж, больше медлить нельзя.
Резко вытянув руку, он бесшумно схватил шпиона за шею и зажал ему рот. Прежде, чем ублюдок закричит. Никто ничего не слышал. Прекрасно.
***
Крики продолжали раздаваться в «комнате-для-пыток» уже два часа.
Два часа Фрэнк, бывший Эрудит, неофит, предатель, шпион, находился в комнате, привязанный к устрашающему креслу. С набором пил сверху. На любой вкус.
– Ну? – Дверь с грохотом распахнулась, но жертва не издала ни звука. Фрэнк уже был без сознания.
– Сказал, что будет разговаривать с тобой лично. – Питер почти нервно пытался вытереть кровь о ладони. Он не привык пытать детей.
– Что ж, я здесь. Давай, приводи его в сознание. – Грубый резкий
Питер с облегчением отправился к ведру с водой, припасенной специально для этого случая. Он не удержался от соблазна окунуть испачканные темной тягучей жидкостью руки и ругал себя за этой. Это слабость.
(слабость не поможет спасти трис)
Он собирался присутствовать в течение всей процедуры
(как формально процедуры как будто в суде сидим или зал гирляндами украшаем)
пыток. Но внезапно понял, что еще несколько минут и он просто прибьет Фрэнка, чтобы облегчить муки, которым тот подвергался уже более двух часов.
Молча он выплеснул ведро на избитое и изрезанное тело. Послышался – не крик – тихий болезненный стон.
Эрик удовлетворенно кивнул.
– Можешь идти, я закончу. – Тон командира. Формально, он - его Лидер. Неформально, Эрик – лидер Сопротивления.
Питера не стоило просить дважды. Уже около двери он подумал, что это бегство и трусость, но оборвал себя. Убийство детей никогда не будет трусостью. И Трис это одобрила бы.
***
Мальчик был упорным. Эрик почти оценил его бесстрашие по достоинству.
В конце концов, стойкость – сейчас единственное, что он ценил.
Дав еще один неслабый разряд тока, он подумал, что пора уже приступать к части с ножами, иначе шоу получится неэффектным.
Мальчишка что-то бормотал.
Хриплым от криков голосом – его попытки что-то сказать были невнятны. Эрик ухмыльнулся и дал маленькому ублюдку воды.
Тот почти зубами вцепился в твердь эмалированного бокала и сплюнул сгусток крови. Мерзкое зрелище.
(в душе эрик не любил пытки ага)
– Я не знаю как, но я убью тебя. – Теперь свистящие звуки, вылетающие из разбитого рта, были различимы, но пользы не несли.
– Я-то уже подумал, что ты готов рассказать мне, на кого работаешь и что успел узнать и передать. А ты все пустыми угрозами бросаешься! – Тон командира был раздраженным.
– Это не пустая угроза. Это месть. Ты – ублюдок, не заслуживающий жизни, которую имеешь. – Твердый голос. Никакого страха.
Интересно, чем он успел насолить этому малышу? Сбил его собаку?
– На самом деле мне не интересна твоя личная история, юнец. Ты можешь либо рассказать мне все, либо сдохнуть. Я бы на твоем месте выбрал второе. Но это, - он прижался к окровавленному уху. – Секрет. Никому не говори, что я так сказал.
– Ты, чертова мразь! Ты убил её! Ты убил мою сестру! – Крик, полный боли наполнил пыточную.
– Да мне плевать на гребаную рану в твоем сердце, щенок! Хватит истерить! – Терпение Эрика было на исходе. Еще чуть-чуть и…
– Она верила тебе, до последнего верила! Когда она приходила повидаться, она сказала, что ты все исправишь! – Теперь это был маленький испуганный ребенок.