Молния в рукаве
Шрифт:
– Не исключено, что Тропинина в это время как раз и была в Челябинске. Да и ее муж…
Капитан Саня встрепенулась, как от звонка в дверь, и схватила листы распечатки, чтобы перечитать их снова.
Мнения у нас с Радимовой были не схожие. Но пообщаться с Тропининым, поговорить на разные темы мы поехали вместе. Правда, я понимал, что в данном случае получил приглашение и использовался исключительно в качестве водителя транспортного средства, не более. Капитан Саня просто проявила ко мне благосклонность, позволила присутствовать
Я вел себя соответственно, не стал говорить с Радимовой о своем недоверии к новой версии. Она ведет свое следствие, я – собственное. Саня уже определилась с тем, во что надо верить.
При всем моем уважении к Радимовой я не представлял себе женщину, способную ударом кастета убить другую. В моем понимании это вообще-то даже не каждому мужчине доступно.
Я наблюдал недавно из окна своей машины, как дрались два молодых парня. Что один, что другой задирали подбородки, закрывали испуганные глаза и пытались даже не ударить, а толкнуть противника кулаком в лицо.
Удар – это хорошо поставленное действие, в которое вкладывается не только рука, но и все тело, прокачивающее волной энергию от пальцев ноги до сжатого кулака. Каждое движение тела, любое сокращение мышц тоже должно производиться в определенной последовательности. Это доступно далеко не всем мужчинам, не прошедшим специального обучения.
А уж женщин сама природа избавила от таких способностей. Не дано им бить по-мужски. Допустим, они сумеют отработать правильную координацию своих движений, синхронизируют усилия ноги и тела, выливающиеся потом в кулак. Все равно женщина может даже кастетом только лишить соперницу сознания, не более. Разве что проломит висок, и это станет причиной смерти.
Но в нашем случае удар был нанесен по затылку. Он должен был бы обеспечить сотрясение мозга и рассечение кожи, но оставить Соколянскую в живых.
Исходя их этих соображений, созревал мой скепсис относительно действий полиции. Наверное, он имелся не только у меня, потому что утром, к началу рабочего дня, к нам в детективно-правовое агентство пришли Юлия Юрьевна Соколянская с Артуром Николаевичем. Они опять потребовали от нашего генерального директора, чтобы это дело расследовал именно я, потому что не верили в способность полиции найти преступника.
Петр Васильевич Новиков, сам в прошлом офицер уголовного розыска, к бывшим сослуживцам относился с уважением. Но он помнил о своей ответственности за заработки всего агентства, отказаться от выгодного заказа не пожелал и согласился с требованием клиентов.
Мы поехали в магазин без предупреждения, поскольку не знали номер телефона Ильи Константиновича. Капитан Радимова не сообразила поинтересоваться им у Юлии Юрьевны. Но у нее в материалах уголовного дела были адреса всех трех бутиков и галереи. Все эти заведения имели, естественно, свои названия. Определить по ним бутик нижнего женского белья оказалось возможно.
Я согласился с тем, что «Лолита» – единственное из трех названий, которое подошло бы ему. Даже вспомнил, что, проезжая мимо, обратил на него как-то внимание. Не на сам бутик, а на название, выведенное над дверью и окном светящимися неоновыми трубками.
Когда-то давным-давно я был в этом помещении. Там, помнится, в те времена находился книжный магазин. Проезжая мимо, я подумал, что он просто сменил название. Теперь он именуется по самому известному, наверное, роману Владимира Набокова, единственному его произведению, которое я некогда читал.
Жена тогда пыталась заставить меня осилить еще что-то, кажется, про шахматиста Алехина. Но я поступил, как тот матрос, который попытался дезертировать с подводной лодки посреди океана, – просто настоял, чтобы меня включили в состав очередного отряда, уезжающего на Северный Кавказ. В результате попал сначала в госпиталь, потом на инвалидность.
В дополнение ко всему я остался без жены. Сбежал от этой дамы, ее книг и хотел надеяться, что навсегда. Она, конечно, считала, что сама от меня ушла. В действительности же мы покинули друг друга, поскольку были чужими людьми и мыслили не в унисон. Книга, которая нравилась ей, у меня вызывала тошноту.
Чтение, признаюсь, мне всегда давалось с куда большим трудом, чем пятидесятикилометровый марш-бросок. Я понимал, что Набоков – писатель хороший, но сама тема романа «Лолита» меня от такого автора отвратила. Я видел там откровенное прославление педофилии, хотя и допускал, что книжный магазин может быть так назван.
Но, судя по адресу, записанному в материалах уголовного дела, это был совсем не книжный магазин, а бутик нижнего женского белья. Для него это название тоже вполне подходило.
Честно говоря, я никогда не бывал в таких заведениях. Даже жене за всю совместную жизнь нижнее белье не покупал, предоставлял выбор ей самой. Я считал, что не мужское это занятие, копаться в женских тряпках, тем более в интимных. Поэтому, посещая бутик даже вместе с капитаном Саней, я чувствовал себя там неуютно. Ассортимент в этом заведении и в самом деле был такой, что вводил меня в смущение.
– В зале подождешь или со мной к директору пойдешь? – с садистским наслаждением спросила Радимова, заметив мое смущение.
– Ты сегодня не в настроении? – осведомился я в ответ.
– Почему ты так решил? – не поняла капитан Саня.
– Говорят, если женщина не в настроении, то потому, что у нее проблемы. В действительности все обстоит иначе. Если вы общаетесь с женщиной, которая не в настроении, то проблемы скоро появятся у вас. У меня своих заморочек хватает, не взваливай на мои плечи еще и чужие. В этом зале я чувствую себя моральным уродом. Мне хочется впасть в то старое доброе детство, когда я был еще вполне целомудренным мальчиком.