Молодежь США. От нигилизма к политике
Шрифт:
Общественные отношения, по мнению авторов декларации, базируются на взаимоотношениях между людьми, которые, в свою очередь, должны строиться на основе дружбы, честности и человеческого братства. Именно такие отношения могли бы тесно сплотить людей, а не функциональные отношения рабочего к рабочему, предпринимателя к наемному рабочему, преподавателя к студенту, американца к русскому.
Условием и методом достижения такого идеального положения дел авторы декларации считали общественную систему, в которой была бы установлена «демократия индивидуального участия [5] , определяющаяся двумя основными задачами: участие индивидуума в принятии таких общественных решений, которые определяют содержание и направление развития его жизни; такая организация общества, которая способствовала бы росту человеческой независимости и обеспечивала условия для совместного участия» в политической и экономической жизни.
5
«Демократия
В тексте декларации полностью отсутствовал классовый анализ современного капиталистического общества. В ней вообще не содержалось никаких ссылок на рабочий класс. Ничего не было сказано о движущих силах в деле достижения «партисипаторной демократии». Она была рассчитана главным образом на привлечение внимания интеллигенции и студенчества к некоторым кризисным явлениям в экономической, политической и общественной жизни США, анализ которых был сделан с общегуманистических позиций, заимствованных у Руссо, социалистов-утопистов, в первую очередь у Фурье, и анархистов.
Декларация ни в коей мере не являлась программой радикальных преобразований капиталистического общества, в ней отсутствовало даже само слово «капитализм». Авторы декларации рассчитывали прийти к «обществу партисипаторной демократии» через использование существующих «либеральных» институтов, их подчинение служению интересам народа, а не военных и бизнеса. Для этого предлагалось ограничение исполнительной власти, реформа конгресса, которая сделала бы его гибким, возвратила ему функции центрального органа в принятии решений, касающихся всей страны; осуществление таких реформ, которые предоставили бы избирателям возможность принимать участие в выработке решений, дали право голоса неграм юга и мигрирующему населению, позволили бедным иметь своих непосредственных представителей в законодательных органах.
Единственным методом для осуществления общественных изменений были провозглашены ненасильственные действия. Декларация призывала к уничтожению всех средств насилия и к всестороннему развитию «институтов — местных, национальных и международных, — которые поощряют ненасилие как условие решения конфликта».
Гуронская декларация не была свободна от определенного налета антикоммунизма, выразившегося, в частности, в утверждениях о неприемлемости идеологии «старого левого». Вместе с тем в ней содержалась резкая критика патологического антикоммунизма, который используется правящими кругами для оправдания «холодной войны», а ультраконсерваторами как средство борьбы против «либерализма, интернационализма, политики благоденствия, активного движения за гражданские права и рабочего движения».
Помимо принятия декларации, участники конгресса СДО в Порт-Гуроне выразили поддержку революционной Кубе, подвергли критике многие аспекты внутренней и внешней политики правительства США, поставили под сомнение статью устава, лишавшую коммунистов права быть членами СДО, выдвинули идею о необходимости добиваться единства действий всех демократических сил.
В целом вытекающая из Гуронской декларации программа действий СДО хотя и не носила революционного характера, но шла намного дальше требований традиционных либеральных организаций. Именно благодаря этому СДО сумела сплотить вокруг своей программы широкие студенческие массы. В отличие от традиционных либералов руководители СДО не только заявляли о своем стремлении защищать интересы простого народа, но и стремились вовлечь его наиболее обездоленную часть в массовое движение за осуществление общественных преобразований. Они избрали своим основным методом непосредственную работу в массах.
Студенческие руководители исходили из того, что беднейшая часть населения, как белые, так и черные, полностью и преднамеренно отстранена от участия в общественной жизни, а поэтому именно она является силой, способной до основания перетрясти все существующие институты. В практической деятельности СДО идея «партисипаторной демократии» толковалась приблизительно следующим образом: люди все больше и больше утрачивают возможность контролировать принятие решений, непосредственно их касающихся; однако развитие науки и техники, массовое образование могут способствовать возникновению новых демократических институтов на местах — в общинах, на заводах, в учебных заведениях и других общественных учреждениях. Для этого люди, не обладающие властью, в первую очередь беднейшие слои, должны организоваться с целью отстаивать свои интересы перед лицом власть имущих. Деятельность на местах должна была создать благоприятный климат для проведения реформы национальной политики и заставить людей поверить в возможность успешной борьбы за свое право на участие в выработке решений. Осуществить эту задачу предполагалось через создание «антиорганизации», «антиобщин», «антиправительства», «антиобщества» в целом. Монополии как основной ячейке существующей в стране системы противопоставлялась община, в которой
Характерно, что, будучи по своему составу студенческой организацией, СДО с самого начала не столько обращала внимание на академические (студенческие) вопросы, сколько на организацию студенческой молодежи для участия в более широких общественных преобразованиях.
Отвергая первоначально марксизм как научную теорию общественных преобразований, руководители СДО взвалили себе на плечи непосильную задачу выработки метода, руководствуясь которым можно было бы добиться демократизации общественных процессов в США. Отсюда с неизбежностью проистекали колебания и непоследовательность. Лидеры СДО считали, что для достижения поставленной цели небольшая группа активистов должна вовлекать широкие народные слои в антивоенное движение и движение за гражданские права, объединить эти движения и появившееся демократическое движение студентов с уже существующими группами, заинтересованными в реформах, в первую очередь такими, как рабочее движение, либеральные и религиозные организации.
Эти идеи были изложены в документе «Америка и Новая Эра», разработанном на состоявшемся в 1963 году национальном съезде СДО. В документе, в частности, подчеркивалось: «Представляется возможным, что народный подъем во многих общинах… может стать исходным моментом для превращения рабочих в важный центр власти и руководства. Демократическое восстание могло бы (также) дать многим людям (из среднего класса) наполненное жизнью и вдохновляющее видение гуманного общественного порядка — видение, которое, возможно, вывело бы их из состояния уединения и индивидуализма». Иными словами, организуя бедных, СДО надеялась привлечь внимание американцев, в первую очередь рабочих и либералов, к нерешенным экономическим и социальным проблемам США, вызвать у них желание помочь обездоленным.
Практическое воплощение указанные идеи нашли в разработанном СДО проекте «Экономические исследования и действия», осуществление которого началось в 1963 году при поддержке и финансовой помощи в размере 5 тысяч долларов со стороны Объединенного профсоюза рабочих автомобильной и авиационной промышленности. В соответствии с этим проектом активисты СДО приступили к работе среди обездоленного белого и негритянского населения ряда городов севера США, стремясь на деле продемонстрировать, что они понимают под «партисипаторной демократией», и внедрить эту демократию в жизнь. Работа первоначально проводилась под лозунгом «Работу или доход немедленно!» и зачастую выливалась в весьма оригинальные, хотя и малоэффективные, формы. Так, в Чикаго осуществление проекта началось с продажи яблок. Во время депрессии в начале 30-х годов этот метод использовался безработными для сбора средств и стал символом для привлечения внимания общественности к их бедственному положению. Студенты продавали яблоки в районе с большим числом контор, рассчитывая тем самым добиться поддержки со стороны служащих, разделяющих либеральные идеи. То же самое они делали в дни получек у заводских ворот, полагая, что это будет напоминать рабочим об угрозе потери их собственной работы, вызовет у них интерес к программе СДО, к ее поддержке как морально, так и материально. Участники проекта занимались филантропической деятельностью — сбором одежды в богатых районах для раздачи беднякам на устраиваемых ими по случаю рождества вечеринках, организацией медицинского обследования и т. п.
Но главного — поддержки со стороны рабочих и либеральных организаций — активисты СДО так и не добились. Это привело к резкому изменению их отношения к организациям рабочих и либеральных представителей средних слоев — от надежд к глубочайшей ненависти и презрению.
Разочарование ожидало работников СДО и в местных общинах, когда они решили перенести центр тяжести своей деятельности с попыток добиваться полной занятости в стране к локальным вопросам благоустройства, улучшения жилищных условий и т. п. Очень скоро они обнаружили косность местных политических институтов, противившихся даже проведению минимальных реформ: например, освещение наиболее опасных перекрестков, не говоря уже о реформах, затрагивающих экономическую структуру или перераспределение средств. Только по двум из десяти проектов программы «Экономических исследований и действий» удалось добиться относительных уступок со стороны властей. В Кливленде школьникам из семей, получающих пособия по безработице, были предоставлены бесплатные обеды, а в Ньюарке, где проектом руководил Том Хейден, избранный на месте совет по борьбе с бедностью смог получить средства для создания оздоровительного центра.