Молодой господин
Шрифт:
В конце концов, смущение возобладало над слабостью, и я попыталась сесть ровнее.
– Ты чувствовать лучше?
– с облегчением в голосе поинтересовался Дахи, и я утвердительно кивнула, попутно поправляя волосы, частично растрепавшиеся, а частично намокшие в душе. Вот это гнездо, наверное, у меня на голове... Однако Дахи моя причёска, очевидно, не смущала - он поцеловал меня в щеку, а потом снова стал подбираться к губам. Но я, помня, чем это закончилось в прошлый раз, снова отстранилась и попросила:
–
Дахи кивнул:
– И кушать. Я заказать обед.
– Уже заказал или только собираешься?
– Уже.
Есть мне не хотелось. Ещё, неровен час, тошнить начнёт... Я отказалась от обеда и попросила пока просто воды. Но Дахи сходил куда-то и притащил целый поднос с разнообразными кувшинами. Там была и жёлтая, и алая, и тёмно-фиолетовая жидкость. Молодой человек поставил всё это богатство на столик, показал мне бокал и отправился в парилку за телефоном, после чего присоединился ко мне.
– Эва, - внезапно заговорил он, осушив залпом целый стакан сока, - почему ты передумала?
– Что я передумала?
– Разрешила мне... дала нам шанс.
Краска бросилась мне в лицо, я опустила глаза.
– Потому что... проснулась утром после корпоратива рядом с тобой... в одежде.
Он помолчал, переваривая мои слова, потыкал в смартфон.
– А если бы мы... были близки той ночью... ты бы отказалась?
– Я думаю, ты бы сам отказался. Зачем тебе такая... легкомысленная девушка?
Он усмехнулся:
– Это вряд ли. Ты меня пленила.
– Чем? Массажем?
– И массажем тоже, но не только им. Знаешь, когда я понял, что пропал? В ту ночь, когда подрался и пришёл к тебе... лечиться. А ты не прогнала. Но лечила меня, как... друга, как просто человека, которому нужна помощь. Бескорыстно. Это удивляет. Женщины всегда хотят что-то получить...
Мне вспомнился детский мультик про Винни-Пуха:
– Может, я какая-то неправильная женщина?
– Да. В хорошем смысле.
Он опять потянулся к моим губам, а мне не захотелось сопротивляться - и через несколько секунд скромного, почти невинного поцелуя, я снова оказалась в крепких, твёрдых оковах напряжённого мужского тела. Мне казалось, я слышу, как звенят от этого напряжения все его мышцы. Но через некоторое время стало понятно, что звук производит нечто другое. Дахи ещё несколько
– Я выключить звук...
Но взглянув на экран смартфона, вдруг поспешно, даже судорожно провёл пальцем по экрану - взял трубку. Лицо его из разгорячённого стало тревожным, зрачки сузились, густые тёмные брови нахмурились.
– Вы где?
– спросил он неизвестного собеседника совсем иным тоном, чем разговаривал только что со мной. И ответил ему: - Я ехать.
Положил трубку, посмотрел на меня с сочувствием и сожалением.
– Твой бабушка... она в полиция.
Я ахнула и прикрыла рот ладошкой. Ну я же говорила! Я предупреждала...
– Ты одеваться, - спокойным, деловитым тоном сказал мне Дахи.
– Надо ехать.
Я подскочила, как ужаленная, и помчалась в женскую раздевалку. Но в груди моей вместо паники разливались тепло и благодарность. Я чувствовала, что о нас есть кому позаботиться.
Глава 22.
Дахи был очень напряжён всю дорогу. Немудрено: ему-то, с его знанием русского языка, и бодаться с российской системой правоохранения! Я старалась не мешать течению его мыслей и сидела тихо. По пути мой парень созвонился с двумя разными людьми - один не ответил, а с другим они разговаривали на совсем незнакомом для меня языке. Положив трубку, Дахи нахмурился ещё больше и плотно поджал свои красивые мужественные губы. Я осторожно коснулась его предплечья, чтобы немного подбодрить, но он не так меня понял и коротко бросил:
– Потом... всё быть хорошо.
Когда мы прибыли в указанное бабушкой отделение, то сначала я общалась с полицейскими, разузнавая, где искать мою неосмотрительную прародительницу, а потом настал черед Дахи. Он скрылся в кабинете сначала одного начальника, потом другого - каждого нам приходилось ожидать по 30-40 минут, и из каждой двери мой парень выходил мрачнее предыдущего. Я начала впадать в отчаяние, когда на улицу за зарешеченным окном опустилась темнота. Мы с Дахи сидели бок-о-бок в казённом коридоре и опустошенно смотрели на стену перед собой.
– Эва, ты не волноваться. Я всё решить.
Я кивнула. Надо верить в лучшее. Потому что, если чуда не случится, то бабулю депортируют на родину, с запретом въезда на территорию Российской Федерации. И я вынуждена буду последовать за ней: не бросать же её одну в зоне военных действий! И тогда конец моей маленькой сказке о любви с невероятным, удивительным мужчиной. Конечно, она и так когда-нибудь закончится. Наш союз невозможен, с какой стороны ни посмотри... Но верить в чудо очень хотелось... хотя бы ещё чуть-чуть...