Молодой господин
Шрифт:
Дахи кивнул:
– Я всегда быть в толпа дети. Это... потребность.
– Ты любишь детей?
– Конечно! Я надеяться, что у нас быть много дети.
– Много - это сколько?
– осторожно уточнила я.
Он пожал плечами:
– Пять? Семь? Моя мать иметь пять дети. Айша - четыре. Ева - один. Пока.
Мои
– Не уверена, что смогу родить семерых детей...
– Сколько смочь, Эва, я быть рад.
Я нервно улыбнулась. Пора было переходить к основной теме... Дахи заметил моё волнение, достал смартфон.
– Эва, ты сильно переживаешь из-за этой просьбы моей матери?
– Да скрывать не стану, я обеспокоена.
– Не стоит. Мы можем пожениться, а потом, если ты надумаешь...
– Вряд ли что-то изменится.
– Значит, всё останется как есть. Я всё равно люблю тебя.
Я опустила взгляд. Его уверения согревали мне душу, но в то же время я чувствовала за собой какую-то вину. Небольшую, вроде недосказанности или недоделанности.
– Хочешь домой?
– спросил Дахи.
– Кажется, мы немного загостились. Этот дом и на меня начал действовать угнетающе.
О да, я хотела вернуться в Россию. Там всё было проще. Там мы могли спрятаться в квартире Дахи от всех и вся и принадлежать только друг другу. Я честно кивнула, нырнула в его объятия, но потом тихо спросила:
– А что я должна буду делать, если соглашусь?
Дахи пожал плечами.
– Ничего особенного. Пройти два ритуала: посвящения и бракосочетания. Если захочешь, можешь иногда посещать вместе со мной богослужения. Но, честно признаться, я и сам не бог весть какой набожный.
– И всё? Мне не придётся носить постоянно платки и длинные юбки и молиться твоему богу по пять раз в день?
Дахи с улыбкой покачал головой.
– Нет. Конечно, нет. Я, разумеется, планирую посвящать в свою веру наших детей, но ты сможешь участвовать в этом ровно настолько, насколько сама будешь готова.
Я шмыгнула носом и спрятала лицо на плече любимого. Решение было принято.
Процедура оказалась очень простой. Меня одели в нарядные одежды, привезли в храм, и в присутствии всей семьи священник заунывно читал какие-то тексты на непонятном языке. Дахи заранее немного рассказал мне об их содержании, и я не усмотрела в нём ничего оскорбительного для себя. После чтения мне было предложено поклясться в том, что я верю в существование и истинность их Бога и его пророка. Эти короткие слова я выучила на их же языке, и произнесла, ничуть не покривив душой. Дело в том, что я искренне верила: всё это разные имена и
Ева очень искренне поздравила меня с принятием этой веры.
– Если бы только я могла переступить через свои убеждения, то непременно сделала бы это!
– сказала она.
– Меня долго мучило то, что я не всей душой предана мужу... Но я отчаянно боюсь стать предательницей... понимаешь? как Пётр, что трижды отрекся от Христа в день, когда его схватили солдаты, но ведь ему угрожала смерть, а я... в общем, я не смогла. И бесконечно признательна мужу и всем его домашним за то, с каким пониманием они к этому отнеслись.
Дахи и вовсе не мог ничего вымолвить от переполнявших его чувств. Зойра тоже смотрела на меня намного более благосклонно, чем прежде. В честь моего посвящения устроили торжественный семейный обед, а после нас с Дахи торжественно проводили до автомобиля, на котором мы торжественно отбыли в аэропорт. Свадьба была назначена через два месяца, на родине жениха. Мне поручили привезти туда маму и бабушку (а если есть желание, то и друзей) - всё остальное его семья брала на себя.
Дахи всю дорогу фонтанировал планами: нам нужен свой дом в пригороде - негоже детям расти в каменных джунглях. А может быть, всё-таки поселимся у него на родине? Там родители будут очень помогать с воспитанием детей... Самому младшему брату Дахи недавно исполнилось два, и этот мини-дядя имел все шансы крепко подружиться со своим старшим племянником.
Я слушала его с веселым и восторженным смехом. Меня радовало каждое его слово, каждое отзывалось теплом в груди. Конечно, жить поблизости от его мамы мне бы не хотелось, но... там видно будет.
Однако уже на родной земле я почувствовала страшную усталость, как будто из меня выжали все соки. Тут было уже утро, но эту ночь я почти не спала. Голова гулко звенела, а ноги подгибались. Хотелось под тёплое крылышко бабули, да и ей, наверное, нужно увидеть меня. Поэтому я попросила жениха отвезти меня домой, а не к себе.
– Завтра увидимся, ладно?
Он скроил грустную мордочку, но послушно кивнул и сделал, как я сказала.
Бабуля, против своего обыкновения, крепко разобняла и расцеловала меня.
– Я уж думала, шо они там тебя в плен взяли!
– Да ну, брось, ба, меня всего-то четыре дня не было...
– А кажись, целая вечность, дотсю.
Я устало улыбнулась ей, протопала в душ, а когда выбралась оттуда - немного посвежевшая и расслабленная - раздался звонок в дверь. Бабуля вышла из кухни, глянула на меня вопросительно и отправилась открывать.
На лестничной клетке, возвышаясь над её седой головой, маячила моя любимая шевелюра цвета воронова крыла.