Молох ведьм
Шрифт:
— Мисс Пибо…
Рассвирепев, мисс Пибоди, начала пинать Джессику ногами, приподняв за волосы, нанесла мощный удар кулаком в челюсть. Тяжело дыша от свирепой злобы, мисс Пибоди присела возле Джессики, слегка склонив голову набок. Было ощущение, что она любуется результатами своих гнусных трудов. Джессика лишь горько усмехнулась.
— Так значит ты всё время была рядом. И как же мне к тебе обращаться? Леди Макбрайт? Проклятая Розалин? Или по старому — мисс Пибоди? Кстати, почему ты не убила меня раньше? Я всё…
Звонкая пощёчина прервала размышления Джессики.
— Заткнись, мразь. Не смей задавать мне вопросы. Будешь говорить лишь когда я разрешу. Ты охотилась за мной,
***
Эльва бежала по морозному лесу. Проклятая тварь призвала её на бой. Теперь Эльва знает, где прячется Розалин. Она молила силы природы, чтобы не позволили в лютой ярости прикончить ведьму быстро, тем самым облегчив её мучения. Эльва прижимала к бедру зазубренный клинок голубого цвета. Кинжал был искривлён наподобие кукри [1]. Если бросить его левой рукой — клинок, описав огромную дугу, возвращался обратно, словно бумеранг. Тяжёлое лезвие позволяло отсечь голову с одного удара. Но Эльва была против скорой расправы. Ей хотелось насытиться местью. Эльва снова подумала, для чего Розалин пришлось раскрыться и прислать вызов в такое время? Может, ослабев от потерянных душ, ведьма поняла, что у неё совсем мало времени? Эльва чувствовала Великую. Воздух вибрировал, призывая к месту финальной битвы. Ни с чем не сравнимое, восхитительное чувство. Лишь два существа во всём мире были способны породить этот праведный гул. Её злейший враг и самый близкий друг. Точнее подруга. Ах, если бы только она была жива, но много веков назад проклятая Розалин отсекла ей голову у Эльвы на глазах. Сегодня она заплатит за это. Сжав клинок в руке, Эльва поклялась, что не позволит Розалин погибнуть лёгкой смертью. Вот оно, место битвы. Вибрации были такими мощными, что Эльве пришлось остановиться, чтобы успокоить дыхание. Она осмотрела территорию. Тайные знаки, ловушки, приманки — всё это вряд ли могло её одурачить. Да, старуха Макбрайт, видать, сдала, раз пытается защититься такими способами. Аккуратно обойдя препятствия, Эльва приблизилась к убежищу мерзавки. Строение из белого мрамора больше всего напоминало купальню. Она бесшумно проскользнула внутрь. Редкий талант, в котором Эльве не было равных. Лишь Джессика в последнее время научилась её замечать. Посередине купальни расположилась небольшая лужа, заполненная чёрной жижей. В проёме что-то слабо шевелилось. Эльва осторожно вытащила свой голубой клинок и с яростью всадила его в тело, разрывая мышцы, дробя кости, рассекая внутренности. Она уже намеревалась мощным ударом отрубить поверженной сопернице ногу, когда услышала еле слышный, почти забытый, но до жути знакомый голос:
— От…от… откуда ты з…з…десь?
Голос перешёл в хрип, раненая закашлялась и потоки густой тёмной крови полились из её рта.
— Гекла! Нет?! Не может быть. Гекла. Как же так, ведь ты?..
Эльва бросилась к ней, пытаясь помочь. Прижимала к ране ладонь, стараясь остановить потоки хлещущей чёрной крови. Гекла слабела, теряла сознание. Эльва била её по щекам, трясла за плечи и вдыхала воздух через тонкие синеющие губы.
— Ты не умрёшь. Клянусь тебе нашей дружбой, я вытащу тебя. Ты не умрёшь.
Отбросив клинок в сторону, Эльва облила руки снадобьями, приготовленными для себя на случай тяжелого ранения. Приказав Гекле закусить кожаный ремешок, она просунула ладонь глубоко в рану. Теперь ей предстояло применить всё искусство, которому она училась много сотен лет.
***
Джессика, избитая до полусмерти, с трудом подняла опухшие от ударов глаза и, сплюнув тягучую, смешанную с кровью слюну, посмотрела на свою мучительницу. Шевеля запёкшимися губами, она промолвила:
— Я много раз тебе говорила — нет у меня Зиленштайна.
Розалин,
— Дитя. Ты обманываешь меня. Ты знаешь, где Зиленштайн. Облегчи свои страдания. Прими неизбежное достойно.
— Я не сказала бы тебе, даже если бы знала. У тебя мой брат…
Розалин расхохоталась. Джессика в недоумении посмотрела на неё.
— Наивная, нет у меня никакого брата. Но если хочешь, я помогу тебе его найти.
Джессика печально опустила голову. Розалин, роясь в сундуках, собирала какие-то склянки в мешок из козьей шерсти. Её рот, как прежде у мисс Пибоди, не замолкал ни на минуту.
— Эти двое были моими ученицами. Вначале Гекла, а потом и Эльва. Между собой они привыкли называть меня Луной. Гекла всегда была завистлива и самонадеяна. Когда мне пришлось принять маленькую Эльву, именно Гекла настраивала её против.
— Кто такая Гекла?
— Воспитанница, предавшая меня. Скоро ты с ней познакомишься.
— Они не знали, что ты и есть Розалин?
— Конечно знали.
Джессика о чём-то думала.
— Но ты убила родных Эльвы.
— Ах-ха, ха-ха-ха!
Розалин так рассмеялась, что Джессике на секунду показалось, что перед ней снова уютная Мисс Пибоди.
— Дитя, не верь ерунде, которую тебе наплели, чтобы заманить в свои интриги. Впрочем, я не удивлюсь, если окажется, что Эльва порезала своих родственников ради какой-то выгоды.
Джессика вытерла лицо рукавом некогда белоснежного джемпера. От крови и грязи джемпер стал бурым, горловина была разорвана. Розалин продолжила:
— Гекла росла непослушной. Она прибегала к некромантии, что строжайше запрещено. Впрочем, нам мало кто мог возразить. Втроём мы извели массу ведьм, но наступили времена, когда эти двое решили объединиться против меня. Они были слишком молоды и дерзки, чтобы почуять опасность. В тяжёлом бою, я одолела их и прогнала прочь.
Розалин покрутила в руках какую-то вещицу, похожую на мясорубку и бросила в мешок. Мельком глянув на пленницу, она продолжила.
— Не успокоившись, они предали меня, рассказав всё властям. Нет, я не выдала их даже под самыми лютыми пытками. И не приняла лёгкую смерть от их ножей. Обе милостиво держали клинки наготове, но понимали, что я и близко не подпущу их к себе. В отместку они не дали мне совершить подмену. Я сгорела. Испытала самое страшное, что может испытать смертный, но я не отдала им своей души.
Джессика уже совсем не понимала что правда, а что ложь.
— Когда я вернулась, то долгое время размышляла о мести. Вижу, Эльва уже рассказала тебе, что я сделала с её родными. Этой сказкой она запудрила мозги многим юным ведьмам, отправив их на верную гибель. С Геклой всё обстояло ещё хуже. Ей взаправду пришлось сожрать своих родителей, и старших братьев.
Розалин снова расхохоталась.
— Я всё время преследовала своих учениц, стараясь внести раскол в этот крепкий союз, но они упорствовали.
— Почему ты их не убила?
— Это было не так уж и просто сделать, а потом, когда я всерьёз задумалась о сохранении своей души, то решила оставить им жизнь.
— Но зачем?
— Мои хранители — величайшие ведьмы, а Эльва и Гекла — лучшие из лучших. Думаешь, я бы доверила душу простачкам? Когда они стали слишком сильными и опытными, пришлось принять меры. Я имитировала смерть каждой у них на глазах. Так, Эльва думала, что я отсекла Гекле голову, а Гекла была уверенна, что я сожгла Эльву заживо. Тяжёлое проклятие, наложенное на обеих не позволило им увидеть друг друга в потоке времени и до сегодняшнего дня они были уверены, что потеряли друг друга много веков назад.