Молот Эдема
Шрифт:
– Не кричи.
– Я научилась, – повторила Джуди немного тише. – Десять лет назад, когда я была зеленым новичком и мое начальство не знало, можно ли на меня положиться, я получала вот такие задания. И относилась к ним абсолютно серьезно, доказав, что мне можно доверять настоящую работу!
– Десять лет – это ничто, – пожал плечами Кинкейд. – Я проработал в Бюро двадцать пять лет.
Джуди попыталась его урезонить:
– Послушайте, вас только что поставили во главе отдела. И вы начинаете с того, что поручаете одному из своих лучших агентов дело, с которым справится новичок. Все поймут, что вы просто сводите со мной счеты.
– Ты права, я только что получил эту должность, а ты уже даешь мне советы. Тебе пора приниматься за работу, Мэддокс.
Джуди посмотрела на него. Неужели он полагает, что разговор закончен?
– Ты свободна, – спокойно добавил Кинкейд.
Этого Джуди стерпеть уже не смогла. Ее ярость вырвалась наружу.
– Закончена не только наша беседа, – заявила она, поднимаясь. – Катись ты в задницу, Кинкейд.
На его лице промелькнуло удивление.
– Я увольняюсь, – сказала она.
И вышла из кабинета.
– Ты прямо так и сказала? – спросил отец у Джуди.
– Да. Я знаю, ты меня не одобряешь.
– Однако ты совершенно права.
Они сидели на кухне и пили зеленый чай. Отец Джуди работал детективом в полиции Сан-Франциско и часто выступал в роли тайного агента. Он был прекрасно сложен и находился в отличной для своего возраста форме. Длинные поседевшие волосы забраны в хвост, блестящие зеленые глаза с интересом смотрят на дочь.
До пенсии старому детективу осталось совсем немного, и эта перспектива его не вдохновляла. Вся его жизнь была связана с полицией. Он бы с удовольствием работал полицейским до семидесяти лет. Мысль о том, что дочь подала в отставку так рано, вызывала у него ужас.
Родители Джуди встретились в Сайгоне. Ее отец служил в армии – в те времена американских солдат называли «советниками». Мать родилась во вьетнамской семье среднего класса: дедушка Джуди служил бухгалтером в министерстве финансов. Отец Джуди привез невесту в Америку, и Джуди появилась на свет в Сан-Франциско. В детстве она называла родителей Бо и Ми – по-вьетнамски «папа» и «мама». Коллеги отца узнали об этом, и с тех пор его прозвали Бо Мэддокс.
Джуди его обожала. Когда ей исполнилось тринадцать, мать погибла в автомобильной катастрофе. С тех пор Джуди была очень близка с Бо. После того как она год назад порвала с Доном Райли, Джуди переехала жить к отцу.
Она вздохнула.
– Ты должен признать, что я редко проигрываю.
– Только когда это важно для тебя.
– Но после того, как я сказала Кинкейду, что увольняюсь, ничего другого мне не остается.
– Да, после того, как ты послала его в задницу.
Джуди встала и налила им обоим чаю. В ней все еще кипела ярость.
– Он такой мерзкий болван.
– Возможно, ты права, поскольку он потерял отличного агента. – Бо сделал несколько глотков чая. – Но ты еще глупее – потому что лишилась отличной работы.
– Сегодня мне предложили кое-что получше.
– Где?
– «Брукс энд Филдинг», юридическая фирма. Я буду получать в три раза больше, чем в ФБР.
– И спасать гангстеров от тюрьмы! – с возмущением проговорил Бо.
– Каждый человек имеет право на достойного адвоката.
– Почему бы тебе не стать женой Дона Райли и не завести детей? А я выйду на пенсию и займусь внуками.
Джуди поморщилась. Она так и не рассказала Бо, почему они с Доном расстались. Правда состояла в том, что он ей изменил. Дона мучила совесть, и он во всем признался. Это был короткий роман с коллегой, и Джуди попыталась его простить, но с тех пор ее чувства к Дону изменились. Ей больше не хотелось заниматься с ним любовью. Впрочем, не тянуло ее и к другим мужчинам. Измена Дона привела к тому, что Джуди перестала испытывать потребность в сексе.
Бо ничего об этом не знал. Он считал Дона Райли превосходным мужем для дочери: красивый, умный, успешный, к тому же работает в правоохранительных органах.
– Дон пригласил меня отпраздновать победу, но я хочу отказаться.
– Наверное, мне не следует давать тебе советы, – с грустной улыбкой сказал Бо и встал. – Мне пора. Сегодня ночью у нас рейд.
Джуди не нравилось, когда отец работал ночью.
– Ты поел? – с беспокойством спросила она. – Может быть, сделать яичницу?
– Нет, спасибо, милая. Позднее я съем сандвич. – Он надел кожаную куртку и поцеловал ее в щеку. – Я люблю тебя.
– Пока.
Как только дверь за ним захлопнулась, зазвонил телефон. Это был Дон.
– Я заказал столик в «Маса», – сказал он.
Джуди вздохнула. В «Маса» великолепная кухня.
– Дон, мне не хочется тебя огорчать, но я вынуждена отказаться.
– Ты серьезно? Я уже был готов предложить метрдотелю свою сестру, чтобы получить столик.
– Мне не хочется праздновать. У меня серьезные неприятности в офисе. – И она рассказала о болезни Лестрейнджа и поведении Кинкейда. – Я решила уйти из Бюро.
Дон был потрясен.
– Я не верю своим ушам! Ты же так любишь эту работу!
– Все это уже в прошлом.
– Ужасно!
– Вовсе нет. Пришло время подумать о деньгах. Я была среди первых учеников в юридической школе – ты же знаешь. И оценки получала выше, чем те, кто сейчас зарабатывает целые состояния.
– Да, конечно, помочь убийце избежать срока, написать книгу, получить миллион долларов… Неужели это ты? Я действительно разговариваю с Джуди Мэддокс?
– Не знаю, Дон, но сейчас мне никуда не хочется идти.
Наступила пауза. Джуди понимала, что Дон готов смириться с неизбежным.
– Ладно, – вздохнул он. – Но ты должна мне свидание. Как насчет завтрашнего дня?
У Джуди не осталось сил спорить.
– Конечно, – ответила она.
– Договорились.
Она повесила трубку.
Джуди включила телевизор и заглянула в холодильник, размышляя об обеде. Есть ей не хотелось, тогда она вытащила банку пива и открыла ее. Она смотрела в телевизор три или четыре минуты, пока не сообразила, что идет передача на испанском языке. Немного подумав, Джуди пришла к выводу, что не хочет пива. Она выключила телевизор и вылила пиво в раковину.