Молот и крест. Крест и король. Король и император
Шрифт:
Через считаные минуты Шеф отчаянно стучался в кузницу, где Торвин готовился потратить очередной день на ковку зубчаток для крутопульт.
– Собирай военный совет, – потребовал Шеф.
– Зачем?
– Похоже, я знаю, как Бранду разбогатеть.
Глава 9
Экспедиция выступила через неделю, под пасмурным небом, спустя час после рассвета. Совет армии идущих Путем отказался снять лагерь и тронуться всем войском. На отмелях Велланда еще стояли корабли, нуждавшиеся в охране. Лагерь служил не только теплым пристанищем на оставшиеся месяцы зимы – в нем
Но было ясно, что несколькими отрядами не обойтись. Королевство восточных англов перестало быть таковым, все его могучие воины и благородные таны были мертвы. Тем не менее местное население могло дать отпор, будучи спровоцировано. Небольшой отряд викингов несложно отрезать и уничтожить превосходящими силами. Бранд пробасил, что пусть затея дурацкая, но ему не хочется однажды утром быть разбуженным летящими в лагерь головами товарищей. В конечном счете Шефу позволили собрать добровольцев. Найти таковых труда не составило – в зимнем лагере царила скука.
В путь выступила тысяча конных викингов – восемь длинных сотен и еще сорок душ, построившихся, как было принято, поэкипажно. Сотни лошадей, которых английские трэллы вели в поводу, везли палатки и постельные принадлежности, продовольствие и эль. Правда, в середке колонны имелось кое-что новое: вереница повозок, груженных канатами, балками, колесами и рычагами; все элементы были аккуратно помечены для сборки. Дюжина камнеметных машин и восемь крутопульт-арбалетов – все машины, какие Шеф с Торвином успели построить за несколько недель зимовки. Оставить их было нельзя – забросят, разломают и растащат на дрова. В них вложили слишком много труда, чтобы смириться с таким исходом.
Повозки сопровождались толпой трэллов-перебежчиков, и каждый расчет шагал при своей катапульте под началом одного командира из первого десятка, взятого Шефом на службу. Викингам это не нравилось. Да, в трэллах нуждалась любая армия – копать выгребные ямы, разводить костры, чистить лошадей. Но чтобы их было столько? И всех кормить? Да еще начинают воображать, будто они вовсе и не трэллы? Даже приверженцы Пути не признавали равенства с людьми, не говорившими по-норвежски. Не посмел предложить этого и Шеф.
Он доходчиво объяснил Падде и остальным командирам машинных расчетов, что лучше бы их людям держаться тишком. «Коли велят растолочь зерно или поставить палатку, так выполняйте и не перечьте, – внушал он им. – А если вас не зовут, то и не путайтесь под ногами».
И все же ему хотелось, чтобы его новобранцы почувствовали разницу. Чтобы гордились быстротой и сноровкой, с которыми они разбегались по своим местам, налегали на рычаги и поворачивали балки.
Отныне все, кто состоял при катапульте, носили одинаковые серые джеркины из грубой мешковины, которые надевали поверх изначальных лохмотьев. На каждом, сзади и спереди, тщательно вышили белый двуглавый молот. Кроме того, все были препоясаны ремнями или хотя бы шнурами, и каждый, кто имел нож, цеплял и его.
«Может, и получится», – подумал Шеф, глядя на скрипучие повозки, на викингов – направляющих и замыкающих и на приодетых вольноотпущенников посередине. Не приходилось сомневаться, что недавние
Небо расколол странный звук. Впереди обоза шел Квикка – трэлл, прибывший несколько дней назад. Убегая с острова Кроуленд, из обители Святого Гутлака, он прихватил волынку. И вот он ведет повозки, раздувая щеки и резко вжимая пальцы в костяную дуду. Его товарищи приободрились и зашагали живее, иные присвистывали в унисон.
Викинг с торчащими резцами, ехавший в авангарде, озлобленно развернул коня. Шеф узнал единоутробного брата Хьёрварда Сигурдссона. Сигвард не замедлил присоединиться к экспедиции со всеми своими командами, развив такую прыть, что отказать ему было нельзя, и опередив даже Торвина, гебридцев и все еще сомневавшегося Бранда. И вот Хьёрвард угрожающе затрусил к волынщику, наполовину обнажив меч. Музыка расстроилась и смолкла.
Шеф въехал между ними, спрыгнул с коня и передал поводья Падде.
– Ходьба согревает, – заметил он, пристально глядя снизу вверх на Хьёрварда. – Музыка бодрит. Пусть играет.
Поколебавшись, Хьёрвард резко развернул свою лошадь и бросил через плечо:
– Делай как знаешь. Но слух воинов услаждают арфы. Дудку слушают только хорнунги.
«Хорнунг, гаддерлинг, – подумал Шеф. – Сколько слов для бастарда! От этого мужчины не перестанут брюхатить женщин. Быть может, Годиву постигла такая же участь».
– Продолжай! – крикнул он волынщику. – Сыграй «Рябиновый пляс» для Тунора, сына Вотана [36] , и пусть монахи отправятся в ад!
36
То есть для Тора, сына Одина, – Шеф называет их на английский лад.
Волынщик, ободренный дружным и дерзким свистом, возобновил игру, теперь уже громче и перейдя на дерганый квикстеп. Повозки, влекомые терпеливыми волами, тронулись вновь.
– Уверен ли ты, что король Бургред намерен править восточными англами? – осведомился Этельред.
Вопрос завершился приступом лающего кашля, который, как показалось, унялся, но вдруг одолел короля вновь.
Этелинг Альфред, младший брат Этельреда, взглянул на него с тревогой. И с вынужденным расчетом. У отца Альфреда, уэссекского короля Этельвульфа, победителя викингов при Оукли, было четверо могучих сынов: Этельстан, Этельбальд, Этельберт и Этельред. К тому времени, когда народился пятый, казалось маловероятным, что он когда-нибудь воссядет на трон, а потому приставку «Этель-», которая отличала королевскую династию Уэссекса, сочли ненужной. Его назвали Альфредом в честь мужчин из рода его матери.
Но теперь отец и трое крепких сынов были мертвы. Никто из них не погиб в бою, но всех извели викинги. Они зимовали и летовали в походах, спали в мокрых плащах, пили воду из ручьев, которые текли через военные лагеря, где воинам было начхать, куда сливать помои и справлять нужду. Они скончались от кишечных колик и легочных болезней. Теперь же кашель донимал Этельреда. «Сколько он протянет?» – раздумывал Альфред, который мог оказаться последним принцем королевского дома Уэссекса. Впрочем, пока этого не случилось, он был обязан служить.