Молот и крест. Крест и король. Король и император
Шрифт:
Между двумя группами уселся лишь один человек – молодой, белокурый, синеглазый, с таким же золотым обручем на челе, как у короля в усыпальнице. Шеф подумал, что у него странный пытливый взгляд. Когда они сели, их глаза встретились. Молодой человек улыбнулся.
– Я Альфред, этелинг Уэссекса, брат короля Этельреда, – произнес он. – Насколько я понимаю, Бургред, король Мерсийский и ровня моему брату, назначил олдермена в шайры, которые ранее принадлежали королю восточных англов. – Он выдержал паузу. – Это недопустимо.
Кислые взгляды, молчание
– В то же время я не позволю викингам обосноваться в английском шайре – не важно в каком – и, по их обычаю, чинить там убийства и грабежи. Я предпочту уничтожить их всех до единого. – Еще одна пауза. – Но с вами я не знаю, как поступить. Мне донесли, что накануне вы сразились и разбили Ивара Рагнарссона. С ним у меня мира не будет, ибо он погубил дружественного моему брату короля Эдмунда. А кто убил короля Эллу?
– Я, – ответил Шеф. – Но он бы меня за это поблагодарил, если бы смог. Я сказал Ивару, что его обращение с королем – нидингсверк.
– Тогда это дело улажено. Вопрос в том, могу ли я заключить с вами мир? Иль мы обязаны сразиться?
– А ты спросил у своих жрецов? – осведомился Торвин на неспешном, тщательно выверенном английском.
Молодой человек улыбнулся:
– Мы с братом убедились: о чем ни спроси священников, им нужны только деньги. Они не помогут нам одолеть даже таких, как Ивар. Но все-таки я христианин. Я предан вере моих отцов. Надеюсь, когда-нибудь даже вы, воины Севера, примете крещение и подчинитесь нашему закону. Нет, я не церковник.
– В нашем войске найдутся и христиане, – сообщил Шеф. – Некоторые из нас англичане.
– Они полноправные воины? Имеют долю в добыче?
Бранд, Гудмунд и Стейнульф переглянулись, осмысливая вопрос.
– Если ты считаешь, что должны иметь, то так тому и быть, – сказал Шеф.
– Хорошо. Итак, вы англичане и норманны, христиане и язычники.
– Не язычники, – вмешался Торвин. – Идущие Путем.
– Однако вы ладите друг с другом. Возможно, это пример для всех нас, поэтому все и послушайте. Мы можем составить договор о долях и податях, правах и обязанностях, уплате вергельда и вольноотпущенниках. Во всех мелочах. Но главным должно быть следующее: я передам вам Норфолк, где вы будете жить по своим законам. Вот только править вам придется по совести и не допускать никаких вторжений. А олдермен должен поклясться на моих и ваших священных реликвиях, что будет добрым другом королю Этельреду и его брату. И если быть посему, то кто же станет олдерменом?
Бранд поднял разрубленную руку и хлопнул по плечу Шефа:
– Королевский брат, им будет он. Знает два языка, живет в двух мирах. Смотри, на нем нет метки Пути. Его крестили, но он наш друг. Выбери его.
– Он беглый! – неожиданно взвился Альфгар. – Трэлл! У него есть отметины, но только на спине и от побоев!
– И на лице от пыток, – подхватил Альфред. – Быть может, он позаботится, чтобы в Англии стало поменьше того и другого. Но не
Он махнул рукой. Откуда-то сзади донеслось шуршание юбок, и на всеобщее обозрение вывели несколько женщин.
– Они отбились и бродили без дела, так что я захватил их с собой, пока не стряслось беды. Я слышал, о юный нобль, что среди этих женщин твоя жена. Увози ее к королю Бургреду и будь благодарен.
«Его жена», – подумал Шеф, впившись взглядом в серые глаза Годивы.
Она была прекрасна, как никогда. Что подумает Годива о нем, покрытом грязью, воняющем потом и не только, с пустой глазницей? На ее лице отразился животный ужас. Шефу почудилось, что его сердце стиснул ледяной кулак.
В следующий миг она, рыдая, упала к нему в объятия. Он крепко прижал ее одной рукой и огляделся. Альфгар был на ногах и бился в руках стражников, Вульфгар что-то орал из своего короба, Альфред же обеспокоенно поднимался из-за стола.
Когда сумятица улеглась, Шеф сказал свое слово:
– Она моя.
– Она моя жена! – крикнул Альфгар.
«И наполовину сестра, – подумал Шеф. – Если я об этом скажу, то Церковь вмешается и отберет ее у него. Но тогда получится, что я позволил Церкви возобладать надо мной и законом Пути. Над страной Пути».
Вот какую цену потребовал за свое золото старый драугр. В прошлый раз это было око. Теперь – сердце.
Он неподвижно стоял, пока слуги оттаскивали от него Годиву и волокли ее обратно в кровосмешение, к мужу и жгучим розгам.
От короля и вождя требуют дел, которых не спрашивают с простого смертного.
– Если ты готов вернуть эту женщину в знак доброй воли и преданности, – отчеканил Альфред, – то я присоединю Суффолк к королевству моего брата, но олдерменом Норфолка признаю тебя, Шеф Сигвардссон. Что скажешь?
– Не называй его олдерменом, – встрял Бранд. – Пользуйся нашим словом. Называй его ярлом.
Книга 3
Ярл
Глава 1
Шеф сидел перед толпой ходатаев на простом трехногом табурете. Он был, как и прежде, одет в пеньковую рубаху и шерстяные штаны, ничем не выделяясь из общей массы. Но на сгибе левой руки покоился скипетр-оселок из усыпальницы старого короля. Внимая просителям, Шеф то и дело бережно проводил пальцем по грубым лицам резных бородачей.
– …И вот мы подались в Норвич и доложились королю Эдмунду. А он совершил суд в своих личных покоях – он только вернулся с охоты и умывал руки, да ослепит меня Господь, если вру, – и порешил, что земля должна отойти мне на десять лет, а потом ее придется вернуть.
Эту речь держал тан Норфолка, человек средних лет, о давнишнем благополучии которого говорил раззолоченный пояс. Тан запнулся, не зная, повредит ли ему поминание Господа перед судом Пути.
– Есть ли свидетели этого соглашения? – осведомился Шеф.