Молот и крест

Гаррисон Гарри

– И еще, Удд: когда все будет сделано, я хочу взглянуть на этот новый металл. Сделай несколько лишних полос для меня.

Шеф пошел, слушая, как звучит рог: пора задувать костры и выставлять ночную стражу. Что-то в этом есть, думал он. Можно использовать. Несмотря на недавно обретенную Торвином и его друзьями уверенность, Шеф понимал, что если они будут только повторять известное, их уничтожат. Каждый удар учит находить противодействие. А у него враги повсюду: на юге и на севере, в церкви и среди язычников. Епископ Даниэль. Айвар. Вульфгар и Альфгар. Король

Бургред. Они не остановятся и снова нападут.

Он знал, что удар последует, но он непредсказуем. Жизненно важно, чтобы был непредсказуемым и ответ.

* * *

Сон, или видение, на этот раз почти облегчение. Шеф чувствовал, как его все больше окружают трудности. Он не знал пути между ними. И если кто-то знает, он приветствовал бы это знание. Он не думал, что это Отин в его облике Больверка, создателя проклятий, который ведет его, как ни убеждал его Торвин принять подвеску-копье, знак Отина. Но кто же помогает ему? Если бы он знал, подумал Шеф, он надел бы знак этого бога.

* * *

Во сне он неожиданно обнаруживает, что смотрит сверху вниз. Вниз с огромной высоты. И когда взгляд проясняется, он понимает, что смотрит на доску для игры. На шахматную доску с расставленными на ней фигурами. Игра в самом разгаре. А игроки – могучие фигуры, которые Шеф уже видел раньше: боги Асгарда, так говорит Торвин, играют в шахматы на священной доске фигурами из золота и серебра.

Но здесь больше двух игроков. Так велики фигуры вокруг доски, что Шеф не может сразу охватить их все, все равно что большой горный хребет. Но он видит одного из игроков. Не румяный, мощный, напоминающий Бранда Тор, которого он видел раньше, не тот, у которого острое лицо и ледяной голос, – Отин. Этот кажется меньше, отчетливее, глаза его не на одном уровне. Выражение крайней радости появляется на его лице, когда он передвигает фигуру. Может, Локи Обманщик. Локи, чей огонь всегда горит в священном круге, но последователи которого неизвестны.

Нет, решает Шеф. Может, этот бог и хитер, но внешность у него не Локи. Внешность не Айвара. Взгляд его проясняется еще больше, и Шеф понимает, что он уже видел этого бога. Это тот самый бог, который смотрел на него, словно он лошадь, выставленная для покупки. И выражение у него на лице – конечно, это ему принадлежит заинтересованный голос, который дважды предупреждал его. Это мой защитник, думает Шеф. Но этого бога я не знаю. Интересно, каковы его принадлежности. И какова цель? Каков его символ?

И тут Шеф неожиданно понимает, что играют они вовсе не на доске, а на карте. Не на карте мира, а на карте Англии. Он старается разглядеть карту, уверенный, что боги знают, где его враги и что собираются делать. И в это время понимает, что находится на каминной доске, как мышь в королевском зале. И, как мышь, думает он, я вижу, но не понимаю. Игроки передвигают фигуры, смеются голосами, напоминающими гром. Но для него все это не имеет смысла. И однако он здесь, и он уверен, что его перенесли сюда, чтобы он видел и понял.

Веселое лицо поворачивается к нему. Шеф застывает, не зная, что делать: прятаться или оставаться на месте. Но лицо знает, что он здесь. Оно протягивает ему фигуру, а остальные боги в это время заняты игрой.

Ему говорят, соображает Шеф, что он должен взять эту фигуру.

Что это? Королева, наконец он это видит. Королева. С лицом...

Незнакомый бог смотрит на него сверху вниз, небрежно, отпуская, машет рукой. И, словно подхваченный ураганом, Шеф летит вниз, в лагерь, к своей постели, к своему одеялу. И, падая, узнает, чье лицо было у фигуры королевы.

* * *

Шеф резко сел. Годива, подумал он. Сердце его отчаянно билось. Должно быть, мое собственное желание послало мне это видение. Как может девушка воздействовать на борющихся на карте противников?

Снаружи шум и суета, лошадиный топот, чьи-то обутые в сапоги ноги идут к нему, не обращая внимания на окрики дежурных танов. Шеф натянул рубашку и раскрыл дверь, прежде чем эти сапоги дошли до нее.

На него смотрело знакомое лицо: молодой Альфред, по-прежнему с золотым кольцом на голове, как и раньше, со свежим, полным нервной энергии лицом, но с мрачным выражением в глазах.

– Я дал тебе этот округ, – сказал он без всяких предисловий. – Теперь я думаю, что следовало отдать другому, твоему врагу. Альфгару. Альфгару и его калеке-отцу. Они вместе с моим предателем-епископом и королем Бургредом, моим зятем, изгнали меня из моего королевства.

Выражение лица Альфреда изменилось, на нем отразилась усталость и поражение.

– Я здесь как проситель. Я изгнан из Вессекса. Не успел собрать своих верных танов. Армия Марсии идет по моим следам. Я спас тебя: спасешь ли ты меня?

Обдумывая ответ, Шеф услышал шум, топот. Вестник, слишком спешный, чтобы обращать внимание на протокол. Как только человек увидел Шефа в дверях, он сразу стал излагать тревожные новости: – Маяки, лорд ярл! С моря подходит флот. Не менее сорока кораблей. Те, что на страже, говорят, что это может быть только – Айвар.

Шеф видел, как на лице Альфреда появилось выражение ужаса, ощутил холод внутри, пришел к выводу. Альфгар с одной стороны. Айвар с другой. А что у них общего. У одного я отобрал женщину. Другой забрал эту женщину у меня. Я могу быть уверен, что боги послали мне истинное видение. Ключ ко всему – Годива. Что-то приказывает мне использовать ее.

5

Став ярлом, Шеф сразу понял, что новости никогда не бывают такими хорошими или плохими, какими кажутся при первом прослушивании. Так оказалось и на этот раз. Маяки прекрасно оповещают об опасности, ее направлении, даже о количестве врагов. Но они ничего не говорят о расстоянии. Цепь сигнальных маяков растянулась по всему побережью Линкольншира. Это может означать только, что Айвар – если это действительно Айвар – вышел из Хамбера под встречным ветром. На это сразу указал Бранд. Значит, ему еще не меньше трех дней, если не больше.