Молот Урала
Шрифт:
Пермская 243-я бригада наступала на деревню Сурьянино, занятую силами 25-й моторизованной дивизии немцев. В течение дня молотовцы атаковали немцев, но были вынуждены к вечеру отступить на исходные позиции. Свердловчане из 197-й бригады имели несколько больший успех, продрались сквозь немецкие боевые порядки на несколько километров и вывели мотострелковую бригаду корпуса к речке Орс. Однако на ее южный берег смогли переправиться только солдаты 30-й мсбр и пермский минометный полк. Уральцы атаковали отчаянно, храбро… и не очень умело. В документах корпуса меланхолично отмечалось: «личный состав не имея боевого опыта шел в атаку смело и решительно но недостаточно используя местность маневрируя на поле боя. Вследствие этого части несли излишние потери» [7] . Добровольческий корпус в первый же день своей войны попал в мясорубку, где требовалось действовать против опытного энергичного и храброго врага, не прощающего ошибок, где требовалось сходу таранить
7
ЦАМО, Фонд: 3411, Опись: 1, Дело: 14
Пермская танковая бригада в первый же день потеряла 19 человек убитыми и пропавшими без вести и 10 танков из 45 [8] . Мотострелки и минометчики также сразу понесли тяжелые потери. На следующий день уральцы продолжили наступление. Немцы занимали господствующие высоты, имея в боевых порядках множество противотанковых орудий. Кроме того, против уральцев немцы использовали техническую новинку – радиоуправляемые подрывные танкетки типа «Голиаф». Этот образец «хайтека» того времени штатно предполагалось использовать для подрыва укреплений. Однако «Голиафы» неожиданно сработали против танков. Командиры и мехводы Т-34, видя не ведущую огня небольшую танкетку пробовали таранить ее. Этот «сухопутный беспилотник» нес до 100 кг взрывчатки, и при взрыве вплотную полностью уничтожал танк.
8
ЦАМО, Фонд: 3411, Опись: 1, Дело: 14
Немецкие инженерно-подрывные танкетки. Слева средний «Боргвард», справа легкий «Голиаф»
Тем не менее, наступление медленно развивалось. Молотовский батальон 30-й мсбр под прикрытием минометчиков вырвался к окраине деревни Струково. Этот бой стал первым и последним для его комбата: капитан Я. Гацуляк был смертельно ранен. На окраине Струково шел свирепый бой с контратакующими немцами. Капитан Гацуляк погиб в рукопашной – в первом бою, где черными ножами уральцев резали людей.
Дорогой ценой был куплен небольшой успех: «условно моторизованная» пехота захватила плацдарм за Орсом. Уже через несколько часов ее оттеснили назад контратакой. Однако в ночь на 29 июля соединенными усилиями мотострелков, пермской и свердловской танковых бригад Орс удалось форсировать и закрепиться на другом берегу. В мотострелковой бригаде было убито 32 и ранено 156 человек за сутки.
Ко всем неприятностям, шли дожди. Дороги сильно развезло, и требовались изрядные усилия, чтобы просто двигаться вперед, даже не имея перед собой противника. В дело шло все, что можно было подложить под колеса. Шофер саперного взвода пермяков Михаил Кузьминых использовал для гати даже трофейные немецкие снарядные ящики – и возил по этой гати боеприпасы.
Чего не знали люди, умиравшие в идиллических рощах Орловщины, это того, что немцы уже приняли решение на отход. Совещание по этому поводу в ставке Гитлера состоялось еще 26 июля. Однако оборонительные линии в основании Орловской дуги еще не были готовы. Поэтому немцы продолжали отчаянное сопротивление. День 29 июля стал переломным. Уральский корпус прорвался к речке Нугрь. Попытки пермских танкистов вместе с мотострелками сходу форсировать речку не удались. Потери бригады в этот день были просто колоссальными: до 50 человек погибшими и 139 ранеными, было утрачено 16 танков [9] . Вечером через Нугрь прорвались свердловчане. Следующий день стал пиковым для мотострелков: 30-я бригада лишилась около 70 человек убитыми и до 300 ранеными [10] .
9
ЦАМО, Фонд: 3160, Опись: 1, Дело: 3
10
ЦАМО, Фонд: 3411, Опись: 1, Дело: 14
Сражение за Орловскую дугу. Уральцы действовали к северо-западу от Орла в составе 4-й ТА
Однако вермахту это сражение в буколических пейзажах не несло ничего отрадного. Сам по себе ввод танковой армии в сражение глубоко западнее Орла уже создал огромную опасность для немецких войск. Словосочетание «второй Сталинград» было произнесено буквально. Даже медленное и кровавое наступление принесло плоды. С 31 июля начался общий отход немцев на «Линию «Хаген» в основании Орловского выступа. Уральские танкисты продолжали наступление из последних сил. 31 июля пермская 243-я бригада, имея в составе всего 9 танков, вместе с пехотой 30-й мсбр очистила южную окраину села Борилово, 1 августа мотострелки взяли райцентр Злынь, и бригады медленно,
С 27 июля по 3 августа УДТК вел мучительное наступление на прочную оборону противника. Пермским частям это сражение стоило чрезвычайно дорого. За все время боев в 243-й Молотовской бригаде погибло 158 человек, 208 человек получили ранения. 30-я мотострелковая бригада потеряла 1835(!) человек убитыми и ранеными, у минометчиков 299 полка было 29 погибших и 75 раненых [11] . Продвижение составило 20–25 км.
Для Уральского добровольческого танкового корпуса сражение под Орлом стало жестоким боевым крещением. Неприятель был скорее отодвинут назад, чем сокрушен, а потери уральцев оказались чрезвычайно тяжелыми при умеренном продвижении. Немцев вытеснили из Орловского выступа, но противник не утратил боеспособности, и говорить об уничтожении немецких войск не приходится.
11
ЦАМО, Фонд: 3411, Опись: 1, Дело: 14
Почему первая битва уральцев оказалась настолько тяжелой и кровавой? Очевидный ответ дают документы Уральского корпуса. К моменту ввода в бой обучение солдат и офицеров еще далеко не закончилось. По ускоренной программе к 1 июня прошла индивидуальная подготовка солдат, были сколочены экипажи танков, расчеты орудий и отделения мотострелков. Однако слаженно действовать могли только некоторые роты. Танки и машины все экипажи получили только к середине июня. Лишь отдельные офицеры до попадания в корпус служили в танковых войсках. Зенитчики и противотанкисты влились в корпус перед самым выездом на фронт. В результате уральский корпус пошел в свой первый бой, имея храбрых, полных энтузиазма и еще не подготовленных в полной мере солдат и офицеров. Мехводы в большинстве своем недостаточно хорошо умели водить, наводчики стрелять, офицеры командовать. В таком состоянии УДТК пошел в бой против отлично подготовленных и оснащенных дивизий вермахта, имеющих огромный опыт боев. К примеру, 25-я моторизованная дивизия вермахта, первый противник пермяков, впервые пошла в бой в 1939 году в Польше, а во вторжении в Советский Союз участвовала с 22 июня 1941 года. 18-я танковая дивизия, с которой уральцам пришлось схватиться через несколько дней, была сформирована в 1940 году, и также воевала в СССР без перерыва с лета 1941 года. Трудно назвать искусными и действия командования 4-й танковой армии. Корпуса и бригады вводились в бой по очереди, не имея времени на подготовку и разведку. В результате все ошибки командования, недостатки подготовки, вооружения и нехватку опыта уральским добровольцам пришлось густо замазывать храбростью и кровью. Однако добровольцев не следовало недооценивать. Воина кует только война, и уже в ближайшие месяцы танкисты, прошедшие через орловские шпицрутены, используют полученную страшной ценой науку для жестокой расплаты со своими «педагогами».
Кстати, именно к сражению под Орлом относится рождение легенды о «панцердивизии черных ножей». Ее первоисточником стала корпусная газета «Доброволец» за 2 августа 1943 года. В ней описывается эмоциональная реакция пленного немца на златоустовские ножи на поясах уральцев. По словам немца в передаче журналистов, наличие кинжалов было замечено немцами, и породило в частях вермахта фронтовую легенду об особой части, вооруженной черными кинжалами. Позднее эту тему вовсю развивали. Так, в мемуарах комбрига свердловчан Василия Зайцева «Гвардейская танковая» эта история описана следующим образом:
«Заместитель начальника штаба бригады по политчасти капитан Иванов настойчиво просил командование бригады назначить его вместо погибшего Рахматулина командиром 1-го танкового батальона. И его просьбу удовлетворили. Как бывший командир танковой роты, он имел боевой опыт, хорошо знал личный состав батальона, а танкисты батальона тоже хорошо знали и уважали нового командира. Обходя после вступления в новую должность подразделения, Иванов зашел к ремонтникам и обратил внимание на танк с разорванным стволом пушки. Возле танка сидел худой белобрысый немец. Увидев капитана, он вскочил и на ломаном русском языке начал слезно просить, чтобы его оставили в живых. На вопрос Иванова, чем вызван такой панический страх, немец сказал, что командиры его части рассказывали солдатам, что им противостоит "дикая дивизия черных ножей", сформированная якобы из коммунистов-головорезов, безжалостно отрезающих захваченным в плен немецким солдатам головы этими ножами. Вот он и боится, что его, попавшего в плен в разведке, ожидает такая участь. Рассмеявшись, комбат сказал: "Что за лживой пропагандой забивают ваши головы нацисты. Они умудрились даже клеветнически спекулировать на подарке златоустовских металлургов, изготовивших добровольцам красивые ножи для бытовых нужд. За этими нелепыми баснями скрывается стремление фашистов приписать нам без всяких оснований присущие им самим варварство и бесчеловечность, за которые они ответят перед народами"» [12] .
12
Зайцев В.И., «Гвардейская танковая», Свердловск, Средне-Уральское книжное издательство, 1989