Молот Урала
Шрифт:
62-я гвардейская танковая бригада
299-й гвардейский минометный полк
3-й батальон 29-й гвардейской мотострелковой бригады
Орловская дуга – Унеча и Новозыбков – Каменец-Подольский – Львов – центральная Польша – Одерские плацдармы – Силезия – Берлин – Прага
Замечания автора
Для меня этот текст начался с некоторой обиды. Жанр «полковых историй» – старинный и почтенный, но в современной России он откровенно в загоне. Зайдя в любой книжный магазин, мы легко обнаружим множество книг, посвященных разнообразным соединениям вермахта. Если судить по книжным
Глава 1. Народный корпус
Уральский добровольческий танковый корпус начался с газетной заметки. 16 января 1943 года в газете «Уральский рабочий» появилась небольшая статья, посвященная инициативе рабочих танкостроительных заводов – выпустить в первом квартале столько танков и самоходных орудий, чтобы ими можно было укомплектовать танковый корпус. Кроме того, новые машины решили укомплектовать водителями-добровольцами из числа рабочих. Однако идея быстро захватила людей. В феврале в Государственный комитет обороны отправили письмо из обкомов трех областей – Молотовской (Пермская), Свердловской и Челябинской – с просьбой разрешить формирование особого уральского добровольческого танкового корпуса. Эту идею ГКО одобрил.
Уральцы предложили нее только укомплектовать корпус людьми, но и самостоятельно вооружить его. Урал тогда, как и сейчас – крупный промышленный регион, производивший самую разнообразную боевую технику, так что значительную часть необходимого снаряжения, включая танки, орудия и боеприпасы, изготовляли здесь же, на месте.
То, что произошло дальше, для нашей эпохи выглядит почти фантастически. Война шла уже не первый год, и шапкозакидательских настроений ни у кого не могло быть. Все прекрасно понимали, какие жертвы уже понесены. Армии нацистов в этот момент находились в Харькове, Белгороде, перед Ленинградом. Никто не мог испытывать иллюзий по поводу того, насколько трудным и кровавым делом будет изгнание этих армий и победное завершение войны. Однако отбор в Уральский добровольческий танковый корпус оказался не менее жестким, чем в нашу эпоху в хороший вуз. В корпус планировали набрать 9661 человека. В комиссию по формированию корпуса поступило более ста тысяч заявлений. Огромное количество заявок шло от людей, которые, казалось бы, хорошо устроились, и могли спокойно провести в тылу всю войну. Чиновники и квалифицированные специалисты рекламировали себя и чуть ли не по блату пытались проникнуть в состав корпуса.
Настоящим прошу Вас учесть мое желание и направить в Добровольческий Уральский Танковый Корпус, так как я совершенно здоров, имею военную специальность и боевой опыт отечественной войны. – писал военрук Юсьвинской средней школы К. Кунин. «Я имею специальность снайпера и воинское звание мл. политрука, готов пойти на боевые подвиги»
– уверял М. Мишланов, чиновник Черновского райкома. Некоторые просьбы были весьма эмоциональными. К примеру, Ксения Матанина писала:
Прошу партбюро цеха направить меня в танковый корпус, так как я горю желанием учиться и после учебы идти на фронт бить фрицев так, чтобы им неповадно было совать свое свиное рыло в наш советский огород. Прошу не отказать в моей просьбе.
Были и менее затейливые объяснения. «Мне было стыдно смотреть в глаза людям», – рассказывал Михаил Кузьминых, механик из Мулянки. – «А женам погибших хоть на глаза не показывайся. Меня, физически здорового и сильного человека, работа в тылу никак не устраивала». Настойчивым просьбам вняли. Летом 1943 года Кузьминых водил грузовик уже в качестве шофера саперного взвода пермской танковой бригады.
Некоторые ухитрялись вообще проникать в корпус в обход набора. Иван Кондауров шестнадцати лет получил отказ, но сумел догнать эшелон пермской бригады и залез в поезд на станции. В корпусе он быстро пообтесался, и за время войны стал одним из лучших механиков-водителей молотовцев и Героем Советского Союза.
При таком энтузиазме не приходится удивляться, что добровольцев набрали быстро. К тому же, разнарядка предусматривала набор не такого уж большого числа добровольцев в каждом конкретном городе. К примеру, в Кунгуре планировали найти 50 добровольцев, в Перми – 912, в Соликамском районе – всего пятерых (и еще 225 человек в городе Соликамск). А вот заявлений в Пермской области подали более 40 тысяч.
Что представлял собой танковый корпус образца 1943 года? Его стержнем были три танковых бригады и одна мотострелковая бригада. Кроме того, танковый корпус включал противотанковые, артиллерийские и зенитные части и тыловые подразделения. В Молотовской области формировались одна из танковых бригад, минометный полк, один батальон мотострелковой бригады и ремонтная база – всего из области требовалось 2475 человек.
Первым командиром корпуса был назначен Георгий Родин. Он был одним из испытанных танковых командиров РККА. Родин участвовал еще в Первой мировой войне, затем в Финской. В Великую Отечественную Георгий Семенович прошел весь крестный путь от границы до Сталинграда, выходил из окружений, был тяжело ранен… В марте 1943 года ему предложили новое назначение, и генерал с готовностью согласился.
С 1 апреля в Кунгуре началось обучение и сколачивание подразделений 243-й Молотовской танковой бригады. Она формировалась по обычному для того времени штату: 1146 человек, 2 танковых батальона общей силой в 53 танка, из которых 21 – легкий, а остальные – средние Т-34, а также мотострелковый батальон и разнообразные части поддержки и обеспечения [1] .
Формирование Уральского корпуса шло в действительности не так хорошо, как того хотелось бы. Первые две недели обучение проходило без матчасти и вооружения [2] . Оружие и имущество поступало с 15 по 30 апреля. Боевая учеба полноценно проходила только с 20 апреля. Разбросанность частей корпуса по всему Уралу создавала проблемы с организацией и контролем подготовки. Хотя Родин непрерывно выезжал в части, он физически не мог разорваться и быть всюду одновременно. Между тем, многие солдаты ранее не служили в армии вообще, а младшие офицеры в большинстве своем прежде служили не в танковых войсках. Поэтому обучение приходилось вести в бешеном темпе – по 12 часов в сутки. Волонтерам без базовой подготовки предстояло сначала обеспечить индивидуальное обучение, а уже потом сколачивать из них расчеты, экипажи и взводы. С сержантским составом дела обстояли получше. В сержанты старались отбирать людей, имевших боевой опыт на Халхин-Голе или в Финляндии, или просто лучше других занимавшихся боевой подготовкой. Правда, времени на переподготовку им дали очень немного – речь шла всего лишь о десятидневных сборах [3] .
1
Детальная организация: http://tankfront.ru/ussr/organisation/shtat/010-270_tbr.html
2
Центральный архив Министерства обороны, Фонд: 3411, Опись: 1, Дело: 14
3
В.И. Логачев, «Уральский добровольческий», Очерская типография управления печати и информации администрации Пермской области, 1993
Уральцев по возможности оснащали оружием и техникой местных предприятий. В основном это было стандартное для Красной армии снаряжение. Однако некоторые его элементы были довольно необычными.
Самой известной деталью экипировки добровольцев стали их знаменитые «черные ножи». На Златоустовском инструментальном комбинате в подарок добровольцам изготовили несколько тысяч ножей. Основой послужил стандартный «нож разведчика» – НР-40. Это были небольшие клинки с вороненой гардой, черной деревянной рукоятью и также черными лакированными ножнами. Это было не просто статусное оружие, но и практичный инструмент, пригодный и для работы, и для рукопашной. Ножи стали неформальным символом уральского корпуса, многие пронесли их через всю войну, им даже посвящали песни.