Сражение года. Оборона Саур-Могилы

Курган Саур-Могила был хорошо известен военным задолго до конфликта в Донбассе. Летом 1943 года он стал камнем преткновения во время прорыва Миус-фронта — линии обороны вермахта по одноименной реке. В июле советское командование провело наступление, поначалу развивавшееся успешно, но в итоге остановившееся на рубеже, включавшем, собственно, и сам курган. Высотку тогда штурмовал 2-й гвардейский механизированный корпус. Это было одно из испытанных в боях соединений, корпус прославился во время сражений вокруг Сталинграда. Причина, по которой генерал Толбухин бросал своих лучших солдат на штурм Саур-Могилы, очевидна: великолепный обзор с высоты. Ровная как стол местность открывает виды на десятки километров, в ясную погоду с Саур-Могилы можно увидеть даже Азовское море, до которого 90 верст. Таким образом, владеющий высотой может вести наблюдение и корректировать огонь артиллерии на огромную глубину в режиме реального времени. В июле 1943-го советское наступление на укрепленную Саур-Могилу застопорилось, однако чтобы сдержать натиск красноармейцев, немцам пришлось задействовать свою элиту: II танковый

корпус СС, переброшенный с Курской дуги. В августе того же года наступление было повторено, уже с более веским результатом. Саур-Могила была взята среди прочих важных пунктов немецкой оборонительной линии. Значение Саур-Могилы для тогдашних боев и ожесточенность сражений вокруг нее отражал мемориальный комплекс на высоте, простоявший там до последнего времени. В 2014 году значение высоты возросло еще более. Теперь Саур-Могила находилась менее чем в десятке километров от российско-украинской границы. С нее контролировался (а при наличии хотя бы минометов — и простреливался) весь коридор южнее вдоль российской территории. Кроме того, высота прикрывала с юга линию обороны самопровозглашенных республик, проходящую через города восточнее Донецка. За Саур-Могилой находился город Снежное. Западнее Снежного курган нависал над дорогой, ведущей на Торез. Таким образом, от удержания высоты сильно зависел успех удержания или, наоборот, прорыва фронта на юге ДНР. Именно попытки украинских войск прорвать южные рубежи ДНР вылились в наиболее жестокие и кровопролитные бои всей войны.

В середине июня украинскими войсками был взят быстрым штурмом Мариуполь, а слабый отряд ополчения в городе рассеян. После этого Саур-Могила оказалась на переднем крае, а украинские войска получили возможность развивать наступление вдоль российской границы (об этой операции S&P уже писал — см. «Звезда и смерть Южного котла»). Контроль над Саур-Могилой был необходим для того, чтобы наступающие к пограничным переходам бригады «збройных сил» могли не опасаться за свой тыл и снабжение. Между тем после того как украинские войска направились навстречу своей горестной судьбе, а часть сил развернула наступление на курган, выяснился неприятный факт: Саур-Могила была укреплена, и взять ее голыми руками было нереально. Чтобы понять, что произошло и каким образом высота превратилась в опорный пункт, следует вернуться на несколько недель назад.

После того как ополчение в Донецке и Луганске оформилось как активная вооруженная сила, потребовалось решить вопросы снабжения и логистики. Поскольку склады украинской армии были быстро исчерпаны, основным источником вооружения, снаряжения и боеприпасов в ближайшее время должна была стать Россия. Устанавливая связь с «большой землей», ополченцы провели несколько акций по блокированию и устранению украинских пограничных постов. В Луганской области дело прошло достаточно благополучно: пограничный отряд быстро капитулировал, заставы были сняты, а коммуникации взяты под контроль сильными отрядами народных республик. Однако в Донецкой области все пошло иначе. Украинские командиры здесь продемонстрировали куда больше энергии, чем их луганские коллеги, в том числе и в деле защиты границы. В частности, крупный отряд украинской пограничной службы занял Мариновку, контрольно-пропускной пункт к югу от Саур-Могилы. 5 июня этот КПП попытался взять приступом батальон «Восток» под командой Александра Ходаковского. «Восток» был одним из наиболее многочисленных формирований Донецкой республики и в течение войны быстро разрастался.

Бой за Мариновку оказался для ополчения неудачным. Если украинские войска в целом демонстрировали в начале войны весь букет болячек никогда не воевавшей бедной армии, то отдельные части, возглавляемые решительными командирами, могли добиваться серьезных успехов. С другой стороны, и ополчение состояло отнюдь не из пресловутых псковских десантников и «секретных омских спецназовцев». Журналист Sunday Times Марк Франкетти так характеризовал «восточных»: «Храбрые, исполненные энтузиазма, но без базовой подготовки». Вскоре этим храбрым энтузиастам предстояло оказаться в водовороте одного из самых напряженных сражений войны в Донбассе, а пока они продвигались к Мариновке.

Украинские пограничники уже успели оборудовать на месте опорный пункт с решительно настроенным гарнизоном. По сведениям ДНРовцев, личный состав погранзаставы был слаб и деморализован, и это заблуждение стало фатальным. При подходе к границе с казавшегося покинутым блокпоста украинские войска открыли огонь.

Водитель головного «Камаза» поймал пулю снайпера и стал первой жертвой боя. Отчаянная перестрелка с применением всех видов пехотного оружия длилась несколько часов. «Восточные» пытались сокрушить оборону блокпоста, щедро поливая его огнем из минометов и тяжелых пулеметов, однако украинцы вызвали штурмовики, так что штурм Мариновки окончательно захлебнулся под ударами с воздуха. Потери оказались довольно умеренными для отчаянного боя: двое убитых и чертова дюжина раненых (пограничники потеряли пять человек ранеными). Восемьдесят «восточных» отступили в Россию, где позже прошли короткую переподготовку и перевооружение, а раненых отправили на лечение в Таганрог.

Мариновка стала серьезной пощечиной «Востоку», особенно болезненной после недавнего разгрома отряда в Донецком аэропорту. Однако следующим ходом батальон создал важнейший задел для будущих успехов. Уже седьмого числа ополченцы заняли высоту Саур-Могила. Ключевой пункт был определен точно, и полевые командиры ДНР не пожалели сил для его укрепления. Первоначально на высоте и около нее находилось только несколько минометов, так что воспретить продвижение украинских войск на восток, к погранпереходам у Изварино, повстанцы не могли. Тем более украинская сторона все-таки не собиралась оставлять в покое такую значимую позицию. Рубеж на Саур-Могиле вскоре опробовали на излом.

Всередине июня Саур-Могила впервые по-настоящему приковала к себе внимание командиров схватившихся сторон и надолго осталась в фокусе внимания. Первой попыткой сбросить ополченцев с высоты стал штурм, предпринятый солдатами 79-й аэромобильной бригады. Эта атака велась сравнительно небольшими силами и потерпела фиаско, наткнувшись на полевую оборону. Серьезной проблемой украинских командиров был недостаток пехоты: ведя наступление по многим направлениям сразу, «вийсковики» не могли выкроить много сил для занятия Саур-Могилы. Однако по огневой мощи они, конечно, имели неоспоримое преимущество, так что постарались в ожидании резервов превратить сражение в то, что немцы назвали бы «материалшлахт», битву техники, судьбу которой решило бы обилие пушечных стволов и боеприпасов к ним. Однако подкрепления шли не только украинской стороне. В ночь на 16 июня обратно на украинскую территорию пробился отряд, ушедший в Россию после штурма Мариновки, а у защитников высоты появились гаубицы. Пока вокруг высоты шли все более упорные бои, севернее ополченцы продолжали совершенствовать опорный пункт в Снежном. На Снежном базировались, в частности, отряды, воевавшие восточнее Саур-Могилы. Сам город благодаря тому, что линия фронта находилась ощутимо впереди, особенно не страдал. «В Снежном мирная жизнь, как будто ничего нет. Иногда долетают звуки боя и все, только люди на улицах с оружием», — с некоторым удивлением отмечал российский доброволец. Нужно отметить, что один этот факт сам по себе полностью оправдывает решение упорно удерживать Саур-Могилу. Снежное в реальности пострадал от артобстрелов, но легко представить, в какой ад превратилась бы жизнь восьмидесятитысячного города, если бы высота была сдана, а бои начались на улицах.

Еще сутки спустя к партии подключился новый игрок. Украинские позиции начала обстреливать артиллерия из России. Первые обстрелы начали приносить украинцам достаточно серьезные потери ранеными, кроме того, сильно страдала техника. Украинцы еще не были научены горьким опытом необходимости рыть хотя бы плохонькие окопы и щели на месте любой ночевки, поэтому несли тяжелые потери от таких обстрелов.

Мощь взаимных обстрелов вокруг Саур-Могилы постепенно нарастала. Конечно, это не был «Вердэн», но чем дальше, тем больше бои приобретали черты позиционного кризиса. К обстрелам позиций ополчения на Саур-Могиле присоединилась авиация, но атаки штурмовиков происходили достаточно редко и не приносили особенного эффекта.

Бои вокруг Саур-Могилы постепенно наращивали интенсивность весь июль. С одной стороны, из Славянска подтянулись отряды прорвавшейся оттуда группы Стрелкова. Сам лидер ополчения активно включился в руководство боями, а испытанные славянские отряды стали ценным подспорьем в борьбе за высоту. С другой стороны, украинцы высвободили значительные силы осадного корпуса. Кроме того, ополченцы окончательно убедились в том, что перед ними слабо охраняемый коридор, ведущий на коммуникации украинской группировки у Изварино, и начали энергичные попытки его перерезать. Значение Саур-Могилы здесь было невозможно переоценить: весь коридор контролировался с высоты. Украинские конвои должны были пробираться в формирующийся котел по ночам и всё равно несли новые и новые потери. Эта дань, собираемая артиллерийским огнем, могла оказаться весьма значительной. К примеру, 13 июля небезызвестный Олег Ляшко сообщал, что в колонне, направлявшейся к Саур-Могиле, артобстрелом убито семь человек и два десятка ранено. Разовый эпизод, однако, говорящий о том, насколько трудно давались украинским войскам перемещения вокруг высоты. Украинская сторона не оставалась в долгу, засыпая высоту и артиллерийские позиции вокруг нее снарядами. Еще одной ключевой позицией стала деревня Степановка, почти прилегающая к высоте с востока. Отсюда ополченцы начали наступление 16 числа с тем, чтобы не просто перекрыть коридор на восток огнем, а полностью перерезать артерию снабжения украинских бригад, сражающихся восточнее, под Изварино. Сражение было предельно жестким, батальоны повстанцев продвигались буквально на считаные сотни метров каждые сутки. Украинцы в лице десантников и национальной гвардии постоянно ходили в контратаки. Маршрут через зону боев из Южного котла наружу сквозь лесопосадки украинский гражданский активист назвал «коридором зеленого ужаса». Сражение было для обеих сторон откровенно мучительным: ни повстанцы, ни украинцы не имели сил для быстрой эффектной победы. Однако время работало на ополченцев. С каждым часом боев южнее Саур-Могилы боеспособность окруженных восточнее украинских бригад падала. С каждым часом боя возле Степановки и Мариновки в котле исчерпывались патроны, медикаменты, продовольствие и вода.